Единственный мой ангел

– И я вас приветствую, дорогой Лир, – сделав ему поклон в ответ, распахнув свои крылья, проговорил Смагий.

– Вот и славно подружились, теперь все знакомы, и мы можем продолжать крепкое сотрудничество, вот только где же, однако, Карл? Он должен был давно вернуться.

Светила полная луна, заглядывая в окно спальни маленькой Амалии, дул тёплый ночной ветерок, и шлейф тюля разлетался, словно тихо дыша в такт ночи. В комнате Амалии был маленький резной столик из дерева, на котором стоял ночник, также в комнате расположился небольшой диван, обитый красным бархатом, накрытый узорчатой тканью, которую сшила Аманда совсем недавно, и кроватка Амалии, с перегородками, накрытая тонкой белой материей, похожей на марлю. Сон Амалии был крепким и глубоким, должен был прерваться ближе к трём часам ночи. Напротив её спальни была комната Сэйфа, двери в этих комнатах были настежь открыты, чтобы Сэйф мог услышать любой сигнал, который раздастся от малышки. Это был деревянный дом, добротный и по своей мере широкий, с просторными тремя комнатами и высокими потолками. Когда солнце просыпалось, весь дом освещался светом, что очень нравилось Сэйфу и его возлюбленной дорогой супруге. Музий был напротив Амалии, расправив свои крылья над ней, рядом, перебирая камушки, сидел Смагий, а возле окна зорко за всем наблюдал домовёнок Лир. Домовёнок постоянно отлучался в соседнюю комнату, присматривая за Сэйфом. Смагию казалось, что в соседней комнате, кроме Лира, ещё кто-то находился, он прислушивался своими ушками и хотел проверить, что же там такое творится.

– Мы здесь не одни, – сказал Музий, поймав взгляд Смагия, – здесь находится Клейф, ангел-хранитель отца Амалии. У каждого человека здесь, на Земле, есть хранители, они могут и не быть изначально, но их можно приобрести или утратить.

– Утратить? – спросил Смагий. – А разве ангелы покидают своих людей?

– Да, и это очень печально, когда у человека меняется энергия в плохую сторону, всё больше и больше, со временем эта энергия отталкивает нас. И как бы мы ни старались приблизиться к человеку, она не пускает к нему.

– Печально, – ответил Смагий, – что нет возможности помочь.

– Возможно, если человек будет избавляться от этой энергии постепенно и приобретать новую, положительную, мы сможем к нему вернуться и дальше идти с ним по тропе жизни. Вот и Карл. Где ты пропадал?

После слов Музия Карл появился спустя несколько секунд. У ангелов и небесных обитателей была связь, они чувствовали друг друга. Карл предстал пред ними и добро поприветствовал всех присутствующих.

– Прости, Музий, я после расскажу, где я был, как наша малютка?

– Скоро проснется, Лир, тебе придётся побеспокоить сон её отца, уже совсем скоро.

– Да, да, – сказал домовёнок, его ушки как будто были всегда начеку. Даже несмотря на то, что темники давно не навещали этот дом, домовёнок всё же был всегда на страже. Когда-то он и ангелы Сэйфа и Софии прогнали их, дав им отпор, некоторые из темников даже пострадали, и они стали облетать этот дом стороной, но всё же поглядывали на него, надеясь подпитаться энергией когда-нибудь ещё. В эту ночь Амалия просыпалась два раза, Сэйф её кормил молоком, которое одна женщина приносила ему почти каждый день понемногу. Она тоже недавно родила девочку, и ей было настолько жаль маленькую Амалию, не увидевшую свою маму, что решила помогать Сэйфу с кормлением. Так ангелы, маленький домовёнок и создатель-шорфик проводили время вместе, охраняя дом и его жителей. Смагий иногда отлучался к себе на звезду либо в лабораторию на Большую звезду. Карл с Музием тоже время от времени летали на Солнечную звезду, с собой у них всегда был небольшой свёрток, Смагий как-то спросил, что за свёрток у них за крыльями, отговорками они уверили его, что это их кое-какие рабочие материалы, и Смагий потерял интерес, что же там такое таится. Смагий любил наблюдать за Амалией, дарил и придумывал ей цветные сны, в которых он не участвовал. Ангелы не сразу ему разрешили это делать, так как создавать сны имеют право только ангелы-хранители. Создатель-шорфик любил вглядываться в лицо Амалии, желая найти хоть какие-нибудь черты его любимой Джейн. Он понимал, что даже и облик не похож на неё, голубые глаза Амалии как будто говорили ему: «Я здесь, я Джейн, и я люблю тебя». По крайней мере, Смагий на это надеялся. Он всё думал, что они очень мало времени провели вместе на их Большой звезде и что признался в любви ей тоже очень поздно. И иногда ему даже становилось печально, и его яркий небесно-золотистый отблеск крыльев становился тусклым.

Однажды, разговаривая с Карлом, Смагий задался вопросом о жизни людей, что все они разные, и их отличает не только облик друг от друга, но и миссии пребывания на этой планете, что у народов разные религии и разные восприятия этого мира, что мысли людей не совпадают с мыслями другого человека.

Карл ответил ему: