Единство и многообразие в Новом Завете Исследование природы первоначального христианства

Итак, в какой же мере книгу требовалось переработать? Участники семинара неоднократно указывали: хотя обстоятельная переработка исключена, обновленными введением и библиографией не обойтись и какие-то минимальные изменения необходимы. Я не мог не согласиться, а потому действительно внес в текст ряд коррективов. Далее в предисловии я сделаю соответствующие пояснения.

Перечитывая собственный текст, — до, во время и после каждого семинара, — я всякий раз замечал, сколь сильно изменилась научная проблематика. С момента публикации первого издания книги прошло всего семь лет, и во время своей инаугурационной лекции в Дареме я уже не мог не отметить три главных направления в новозаветных исследованиях, которые заявили о себе за это время[47]. Данные направления отражают серьезные сдвиги в дисциплине, и на них можно наглядно видеть перемены в точке зрения и интересах

[48].

Когда я заканчивал работу над первым изданием, начинала зарождаться новая волна социологических исследований (особенно в трудах Герда Тайсена)[49]. Уже в то время я был убежден в ее значимости и излишне оптимистично заявил в предисловии, что надеюсь и сам включить в "Единство и многообразие" социологический аспект. (Должен признаться, что важность этого аспекта я осознал, уже заканчивая работу над рукописью.) С тех пор волна социологического интереса набрала силу[50]

, и, если бы я взялся обстоятельно перерабатывать "Единство и многообразие", мне пришлось бы переделать большую часть материала сильнее, чем я это сделал сейчас. Это особенно сказалось бы на части II, поскольку некоторые течения, рассматриваемые в ней, в социологическом плане многогранны. За неимением лучшего я просто расставил в нескольких местах указания относительно того, что при более широком (в том числе социологическом) подходе потребовалось бы вносить изменения.

Далее. "Единство и многообразие" было опубликовано в тот же год и тем же издательством, что и книга Эда Сандерса "Павел и палестинский иудаизм"[51]. Работа Сандерса обозначила решающий сдвиг, переоценку взаимоотношений первохристиан с иудаизмом, частью которого они были. К такой переоценке привели, в частности, следующие факторы: ужас перед Холокостом, растущее осознание долгой истории христианского антисемитизма, находка кумранских рукописей, труды Джекоба Ньюзнера по раввинистическим традициям[52] и возрождение интереса к так называемой межзаветной литературе иудейских псевдоэпиграфов

[53]. В результате исследователи смогли новыми глазами взглянуть на иудейство Иисуса и развернули то, что некоторые именуют "третьим поиском исторического Иисуса"[54]. Кроме того, переоценка повлекла за собой жаркие дебаты о Павле и законе, в которых мне посчастливилось участвовать[55]

. Перечтя некоторые куски "Единства и многообразия", я осознал, сколь "досандерсовскими" были некоторые мои характеристики Иисуса и закона. Тут действительно пришлось внести изменения, пусть даже малые.

Третье из новых актуальных направлений связано с тем, что кратко можно назвать "литературной критикой"[56]. Я признаю ее значимость для герменевтического поиска смысла в новозаветных текстах, но считаю, что включать ее в книгу гораздо менее необходимо, чем предыдущих два направления. Дело в том, что литературная критика старается освободить новозаветные тексты от узких и подчас банальных забот исторического исследования. Между тем в "Единстве и многообразии" я преследую именно исторические цели, как ясно видно из подзаголовка — Исследование природы первоначального христианства. Хотя обычно историку не уйти от вопросов жанра и литературной формы, на сей раз, как ни странно, эти вопросы мало актуальны (основное исключение — глава "Апокалиптическое христианство"). Несмотря на то что жанровое многообразие — одна из важных составляющих новозаветного многообразия, в данной книге меня больше интересовали не столько те или иные конкретные документы, сколько то, какие общие темы, верования, обычаи и направления объединяют разные документы. Соответственно ввиду ограниченности места я вынужден предоставить другим ученым разработку этого аспекта единства и многообразия.

Если проблематика сильно изменилась и если обстоятельная переработка книги невозможна, стоит ли вообще браться за дело? Этот вопрос мы серьезно рассматривали на нашем семинаре. Ответ, однако, был твердым и однозначным: второе издание желательно, и работа над ним необходима. Основные причины состоят в следующем.