Эдмонд Белл и инспектор Триггс

Когда начинается этот рассказ, мистер Томас Хасуэлл, невысокий мужчина со слезящимися глазами и красным носом, в лохмотьях бродил по берегам Темзы, пробуя иногда просить милостыню, как это делают бродяги во всем мире. Естественно, он перебрался в Лондон. Он пешком вошел в него со стороны Ипсвича. В кармане у него остался один шиллинг, подачка доброго проповедника. Он зашел в таверну в Чипсайде и обменял свою звонкую монету на краюху хлеба, кусок сыра и стакан крепкого грога. Закончив скудный ужин, он опечалился о своей дальнейшей судьбе, спрашивая себя, где проведет холодную ночь. Конечно, последним пристанищем была протекающая рядом река. И тут он услышал разговор, который за соседним столиком вели местные завсегдатаи.

— Полностью обставленный мебелью дом, давно необитаемый, а Лондон кишит бедолагами без крыши над головой.

Так мистер Хасуэлл узнал о существовании Пратт-Хауз. Перед его глазами возникло чудное видение: дом, который защитит его от ветра и дождя, дом… и, быть может, там есть и кровать! Он прислушался к дискуссии, чтобы узнать адрес: Севент-Трис-стрит. И тут же решил воспользоваться оказией.

Он отправился на поиски и вскоре нашел дом. Боковая калитка выходила на переулок с заброшенными конюшнями. Мистеру Хасуэллу не составило труда открыть ее с помощью загнутой проволоки. Он вошел в запущенный садик, где увидел сухую крапиву и мертвые груши. Одно из окон заднего фасада было разбито. Бродяга сунул в дыру руку и смог ухватиться за ручку окна. Оно со скрипом отворилось. Последнее усилие, и он оказался внутри. Пратт-Хауз нельзя было назвать идеальным домом, напротив! Пыльное обиталище пауков и тараканов! В мокрых углах по заплесневелым стенам ползали мокрицы, оставляя блестящие следы. Второй этаж выглядел не столь запущенным, как первый. Здесь имелись гостиная и несколько довольно уютных спален. Из предосторожности мистер Хасуэлл выбрал ту, окна которой выходили во внутренний дворик. Он решил, что, если захочет выкурить ночью трубку, никто не увидит пламени зажженной спички. Не найдя простыней, он собрал несколько чуть влажных шерстяных одеял. Хорошо набитый матрас оказался вполне мягким.

— Даже у короля нет лучшего ложа! — обрадовался мистер Хасуэлл.

Он удобно расположился, положив голову на пахнущую плесенью подушку.

Ночь этого отпрыска Иова была наполнена сладкими снами. Проснувшись, он задумался об организации будущей жизни. Он обошел дом и нашел там и сям кое-какие предметы, которые мог продать тому или иному еврею в Уоппинге или Шедуэлле.

Так мелкими кражами он зарабатывал каждый день на миску овсяной похлебки, фунт серого хлеба, кусочек сыра или колбасы, а главное — на полпинты дешевого бренди. Ночью он вновь пробрался в заброшенный дом и спал как сурок. Эта приятная жизнь продолжалась десять дней, и мистер Хасуэлл считал себя счастливейшим человеком в мире. Скажи кто-нибудь «невезучий бедняга Хасуэлл», он посчитал бы этого человека лжецом.

Наступил одиннадцатый день, а вернее, одиннадцатая ночь. Погода была отвратительной. Ледяной дождь косо хлестал по улицам из-за порывов сильного ветра. Бродяга неуверенными шажками вошел в переулок. В этот день ему удалось снять довольно большое количество свинцовых труб, за которые получил хорошие деньги, а потому по пути останавливался в разных тавернах. Он достал из кармана проволочный крючок и собирался воткнуть его в замочную скважину, когда его схватили за шею и утащили в темноту. Визг шин, топанье каблуков, и мистер Хасуэлл окончательно исчез, не оставив ни следа. Дождь превратился в ливень, а ветер закружил по улицам.

Через несколько минут двигавшийся с выключенными огнями автомобиль подъехал с другой стороны и остановился перед калиткой. Из него вышел человек в просторном макинтоше. Ночной посетитель осветил землю лучом карманного фонарика и обнаружил грязную шляпу и шерстяной шарф мистера Хасуэлла, а также проволочный крючок. Человек застыл на месте и хрипло выкрикнул:

— Опоздал! И зачем я так долго ждал!

Он несколько мгновений постоял в нерешительности, потом сел в автомобиль, который молнией рассек ночь. Через полчаса он повернул в квартал Холборн. Увидев освещенные окна господского дома, он воскликнул:

— Слава богу! Эдмонд Белл еще не лег спать!

Он позвонил в дверь. Ему пришлось ждать довольно долго, пока слуга в халате не открыл ему дверь.

— А, это вы, мистер Брокхерст! Так поздно и в такую собачью погоду!

— В комнате мистера Эдмонда горит свет. Мне надо немедленно поговорить с ним!

Старый слуга усмехнулся:

— Да, да, юный джентльмен много работает с тех пор, как занимается полицейскими делами. Я, конечно, не могу вмешиваться, но какого дьявола он стал сыщиком? Будто нет других способов зарабатывать на жизнь!

Брокхерст пожал плечами и улыбнулся. Он знал, что старый и верный слуга мог свободно высказывать свое мнение.

— Ступайте и объявите меня, Парвис.

— Право, мистер Тед, вы знаете дорогу, я могу пропустить вас. Разве вы не лучший друг мистера Эдмонда Белла? Готов биться об заклад, что на кону убийство!