Эдуард Стрельцов. Насильник или жертва?

Порой меня, признаться, одолевают смутные сомнения: а может быть, так оно и было? Не случайно же в конце жизни Стрельцов сказал матери и сыну Игорю, что не ему надо было бы сидеть за все это.»

Такие же сомнения одолевают не только Сухомлинова.

«За что?»

Люди, ломавшие судьбу Стрельцова, переусердствовали в стремлении выполнить заказ: им недостаточно было сфальсифицированного, по утверждению специалистов, дела об изнасиловании, так добавили к нему еще и то, ноябрьское, прекращенное.

21 июля Стрельцову исполнился 21 год. Через три дня ему справили подарок: приговорили к 12 годам лишения свободы – 9 лет он получил за недоказанное преступление и еще 3 – за несовершенное. Подпись под приговором поставили председательствующий на суде Гусев и народные заседатели – Спасская и Попова.

Приведу несколько строк из посвященной Стрельцову книги Александра Нилина «Вижу поле»: «А ты вот всего лишь и спросил – спросил один-единственный раз, совсем незадолго до того, как лечь сюда, спросил – и без всякой злобы, а только с искренним удивлением как бы всех нас спросил: „…за что?“»

Юристы и журналисты, вплотную занимающиеся делом Стрельцова, выдвигают различные версии об истинном виновнике постигшего его несчастья. Едины они в том, что инициатива исходила из очень высоких правящих сфер.

10 августа 2000 года журналисты «Вечерней Москвы» Вадим Лебедев и Анна Соколова поделились на страницах газеты результатами исследований дела Стрельцова. Они представили несколько версий, которые в той или иной мере рассматривались и другими исследователями. С уважением относясь к авторам, не претендуя на безупречность, безусловность и категоричность выводов (истина пока никому не подвластна), позволю себе рассмотреть степень вероятности приведенных на страницах газеты версий.

Версии национальной касаться не стану – и самим авторам она кажется неправдоподобной, в чем я с ними полностью солидарен.

Стрельцов был наказан партией?

Суть этой версии такова. Роскошная жизнь именитых спортсменов, особенно футболистов, на фоне довольно скромного существования городского и сельского населения раздражала высоких партийных чинуш. Им нужен был пример, чтобы наказать обладателей стальных мышц и железных мускулов и доказать, что они ничуть не лучше «свинарки и пастуха». Выбор пал на Стрельцова.

Если партия и в самом деле была обеспокоена диспропорцией в распределении материальных благ, она обязана была, как говорил на пленуме секции футбола делегат из Ленинграда, «поправить положение». Самый простой, проверенный способ – у всех отнять и разделить поровну, что лишило бы физкультурников привилегий. Все это не так просто.

Ведущие спортсмены, ставя мировые рекорды и выигрывая международные турниры, лили воду на идеологические жернова: победы в спорте советская пропаганда расценивала как доказательство преимущества социалистической системы. Для достижения высоких результатов партия вынуждена была создавать спортсменам нормальные (по советским понятиям) условия и обеспечивать материальными благами, превышающими средний уровень.

Наказывать Стрельцова за то, что он мог себе позволить питаться в ресторанах и имел машину, было бессмысленно. Многие спортсмены, и в первую очередь футболисты, жили не хуже.

Арест Стрельцова ничего изменить не мог и не изменил. Но почему Стрельцов? «Торпедо» – не самая высокооплачиваемая команда. Спартаковцы, к примеру, и представители силовых ведомств получали значительно больше. Если уж решили наказывать Стрельцова, то можно было дождаться окончания чемпионата мира. КПСС, заинтересованная в успешном выступлении своей сборной, не могла не понимать, что отсутствие Стрельцова значительно ее ослабит.

Эта версия не кажется мне достаточно мотивированной.

Стрельцов хотел остаться в Швеции?

Почему в Швеции? В июне 1955 года в Стокгольме в матче СССР – Швеция Стрельцов сделал хет-трик (наши выиграли 6:0). Шведов наш форвард впечатлил настолько, что (по слухам) ему сделали лестное предложение и выразили готовность ждать «хоть 500 лет».

За три минувших с тех пор года Стрельцов постоянно выезжал за пределы страны с клубом и со сборной. Неоднократно посещал и капстраны, где при большом желании мог и остаться. Такому футболисту были рады не только в Швеции. Если о предложении шведов в 55-м знали люди в сером и не были уверены в устойчивости Стрельцова, отчего же спокойно отпускали его в течение трех лет и вдруг струхнули перед самым чемпионатом мира?

Опасения, однако, действительно имелись, но связаны они были не с Швецией.

В партархиве имеется весьма любопытный документ (чуть позже представлю его тоже), в нем содержатся такие вот строки: «По проверенным данным в 1957 году Стрельцов в кругу друзей высказывал сожаление, что он вернулся в СССР после поездки за границу».