Ее андалузский друг

Хассе выбрал Арланду, тщетно пытаясь забыть унижение. И там он сидел вот уже целую вечность, слушая болтовню шоколадных дедов-морозов и готтентотов, пытающихся всеми правдами и неправдами пробраться в страну, чтобы потом жить на пособие и сидеть где-нибудь на скамейке в парке, жуя кат.[20]

Внезапно зазвонил телефон. Женщина, сотрудник криминальной полиции, представившаяся как Гунилла Страндберг, предложила ему встретиться с двумя ее коллегами. Хассе ничего не понял из разговора, но любое предложение — это лучше, чем просто гнить в аэропорту.

Подростки продолжали вопить. Хассе прожевал, проглотил, провел языком по зубам, достал свое полицейское удостоверение и положил на стол. Затем сделал пару глубоких вдохов, схватил один из пакетов с жареной картошкой и швырнул в парней. Одному из них пакет попал в щеку, на остальных посыпались куски жареной картошки. От изумления парни замолчали, уставились на Хассе, который откусил новый кусок во всю ширину своего рта.

Один из парней поднялся, ударил себя кулаком в грудь, выкрикнул что-то, что Хассе даже не стал слушать. Его уже достала болтовня на шведском языке с акцентом. Парень двинулся к нему. Хассе Берглунд засунул себе в рот еще еды, продолжая жевать, показал свое полицейское удостоверение, распахнул пиджак и показал кобуру с пистолетом.

— Сядь на место…

Парень попятился и послушно сел на место. Хассе принялся кидаться картошкой во всех троих. Парни молча сносили унижение. Хассе не демонстрировал ни злости, ни радости, лишь меткость, когда его картошка попадала в спину, затылки, руки и прыщавые лица подростков.

Андерс Аск и Эрик Страндберг вошли в кафе в разгар происходящего. Они приблизились к его столику.

— Ты, наверное, и есть Хассе Берглунд, — произнес Эрик.

Тот посмотрел на них, кивнул и продолжил кидаться картошкой.

— Меня зовут Эрик, а это Андерс.

Эрик со вздохом уселся за стол. У него была температура, от чего его прошибал холодный пот, что-то давило на лоб, а во рту пересохло.

Хассе швырнул картошку, которая попала кому-то на шапку.

— Я смотрю, тут настоящая картофельная война? — спросил Андерс.

— Еще бы, — ответил Хассе, продолжая кидаться.

Андерс поддержал его, взял несколько кусочков жареной картошки и тоже запустил в парней. Парни с оскорбленными лицами смотрели прямо перед собой.

— Ты ведь работал раньше в полиции в центре города? — спросил Эрик, тяжело дыша от повышенного давления.

— Так точно.

— А потом в Арланде?

Жареная картошка закончилась.

— Закажем еще? — спросил Андерс.

Эрик покачал головой, повернулся к парням.

— Хорошего вам дня, мальчики. Позаботьтесь друг о друге, — проговорил он и жестом велел им исчезнуть.

Подростки поднялись и, ссутулившись, удалились прочь. За дверьми ресторана они начали кричать и драться между собой, но вскоре удалились.

— Отличные парни! — проговорил Андерс.

— Будущее страны, — буркнул Хассе.

Эрик кашлянул в сгиб локтя. Хассе пил лимонад через трубочку, глядя на собеседников. Андерс выпрямился и взял слово:

— Ты разговаривал с Гуниллой, она рассказала тебе о нашем проекте. Мы хотели встретиться с тобой.

— О тебе, Эрик, я слышал. А вот ни про какого Андерса мне не говорили.

— Андерс — наш консультант, — пояснил Эрик.

— А чем занимается консультант?

— Консультирует, — ответил Андерс.

Берглунд нашел на стуле у себя между ног еще кусок жареной картошки, засунул ее в рот.

— Тебя тоже зовут Страндберг. Гунилла — твоя баба?

Эрик смерил Хассе взглядом:

— Нет.

Берглунд ожидал продолжения, но его не последовало.

— Ладно-ладно, мне наплевать, я рад присоединиться к компании. Ибо за этим вы и приехали — чтобы предложить мне работу?

— Да вроде того. Что скажешь, Андерс?

Аск промолчал. Хассе переводил взгляд с одного на другого.

— Ну же, проснитесь! Я сижу в этом трижды проклятом аэропорту — мне надо во что бы то ни стало выбраться из этой дыры, пока я кого-нибудь не пристрелил. Я человек гибкий, я так и сказал Гунилле.

Эрик постарался найти удобное положение на твердом привинченном к полу стуле, несколько раз кашлянул.

— Хорошо, суть вот в чем. Мы работаем в группе. Решения Гуниллы мы не ставим под сомнение — она всегда права. Если результаты не появляются с той скоростью, с какой нам бы хотелось, то рано или поздно они все равно будут. Гунилла это знает, и поэтому мы следуем ее распоряжениям. Если ты не понимаешь своей роли в работе, не задавай вопросов — продолжай вкалывать и молчи в тряпочку. Понятно?

Хассе допил свой лимонад, добрался до кусочков льда на дне стакана.

— Ну, — проговорил он равнодушно, выпуская изо рта трубочку.

— А если у тебя есть жалобы, если ты считаешь, что с тобой поступили несправедливо или там еще какие профсоюзные вопросы… Ну, тогда ты вылетаешь, как пробка из бутылки.

Эрик наклонился, взял неначатый яблочный пирог из коробочки, стоявшей перед Хассе, и откусил большой кусок. Пирог оказался горячий, и он жевал с открытым ртом, продолжая говорить:

— Мы работаем на основании простых уравнений, не любим усложнять то, что просто. Если ты будешь хорошо делать свое дело, тебя ждет награда.