Её единственная страсть

– Мусс с креветками, говяжья грудинка с кровью, как тебе нравится, картошка, жаренный в оливковом масле лук с бальзаминовым уксусом и чуточкой свежего тимьяна. Зеленый салат с бараньим языком. А на десерт – апельсины в карамели. Гидеон засмеялся:

– Помнишь, мы первые годы питались тем, что готовила Фрида, и не смели, как и Орландо, сказать твоей матери, чтобы кормила нас менее плотно? Ну что ж, с тех пор многое изменилось. Всем, в том числе и твоему мужу, очень нравится, как ты готовишь.

Его обаяние, очарование, любовь к ней не исчезли. Почему Гидеон не захотел признать ее заслуг перед всем миром, выразить любовь и восхищение вчера вечером? – спросила себя Дендре. И честно ответила: «Потому что Эдер он любит больше». Она подалась вперед, чмокнула мужа в щеку, потом открыла дверь в квартиру.

– Да, чуть не забыл, с нами будут ужинать еще двое.

– Кто? – спросила Дендре.

– Позвонил Хэвер, напросился в гости, а кроме того, я случайно встретил Эдер, она тоже хотела приехать.

Случайно встретил Эдер? Ничего не изменилось! Гидеон по-прежнему действовал осторожно, чтобы причинить жене как можно меньше боли в данных обстоятельствах. Теперь Дендре была уверена: Эдер не сказала Гидеону о ее требовании. Вместо этого любовники улеглись в постель и занялись сексом. Что ж, она решительнее, чем когда бы то ни было, была настроена избавиться от Эдер Корнинг.

В квартире было тихо, девушки, видимо, разошлись по своим комнатам. В спальне Гидеон объявил, что хочет принять душ, и начал раздеваться, бросая одежду по всей комнате. У него была привычка, раздевшись догола, подбирать вещи и вешать на место.

Дендре, снимая жакет, смотрела на мужа. Она знала все привычки Гидеона и любила их. Она помнила все до мелочей, его манеру раздеваться или пускать горячую воду в душе, чтобы ванная согрелась, пока он бреется. Знание мелочей украшало их совместную жизнь. Она знала все это наизусть, видела тысячи раз и хотела видеть еще и еще. И снова ощутила боль. Мучительно было думать, что муж не питает к ней тех же чувств. Потом она нашла в глубине души силы и перестала мучить себя этими мыслями. Ее решимость действовать по своему плану окрепла.

Дендре повернулась от шкафа к Гидеону, наблюдавшему за ней из дверного проема ванной. Подошла к туалетному столику и открыла ящик, где хранились драгоценности. Надела на шею драгоценное ожерелье индейцев майя, на руки несколько серебряных браслетов. Вспомнила Марио, который посоветовал ей носить украшения доколумбовой эпохи с полупрозрачной блузкой из тончайшего коричневого шелка. Полюбовалась своим отражением в зеркале, хотя едва отдавала себе отчет, на кого смотрит. Наконец поднялась из кресла и повернулась к Гидеону, все еще стоявшему на месте. Муж улыбнулся ей.

– Далеко не всякая женщина, прожив столько лет с мужем и тремя детьми, смогла бы позволить себе подобную блузку. Я восхищаюсь твоей смелостью. И твоей прекрасной грудью, – проговорил он с улыбкой, потом повернулся и вошел в ванную.

– Держись, Эдер, – негромко произнесла Дендре.

Она вошла в кухню, поприветствовала Китти и Юкио, которые сидели за одним концом массивного стола и готовили салат. Они не скрыли своего ошеломления, а Дендре не смогла удержаться от смеха.

– Дендре, ты замечательно выглядишь, – сказал Юкио.

– О, Дендре, даже не знаю, что и сказать, кроме того, что согласна с Юкио. Ты очаровательна.

Китти встала, подошла и обняла хозяйку.

И Китти, и Юкио работали у Пейленбергов много лет. Были почти членами семьи, путешествовали вместе с ними, сидели за одним столом, если не было гостей. Были наперсниками девушек. Видели много перемен, перенесли много потрясений и капризов. Дом Пейленбергов был радушным, и слуги любили своих нанимателей, их дочерей, славу Гидеона, бросавшую отблеск и на них. Поэтому держаться с Дендре запросто было вполне обычным делом и для Китти, и для Юкио, который обошел хозяйку вокруг и взял у нее из рук фартук.

– Чудесно, не правда ли? – весело сказала Дендре обоим.

– Поразительно, как ты на это решилась, – отозвался Юкио и, немного подумав, добавил: – С чего бы, интересно?

– А-завтра мы идем с девочками за покупками, – сказала Дендре с радостью.

Юкио издал тихий стон. Домашние знали, что в такие дни у всех неизбежно портится настроение.

– Нет, Юкио, с прежним покончено. Это будет нелегко, но завтра я не стану скряжничать.

– Увидим, – ответил он, подошел к Дендре и бережно надел ей через голову фартук.

Звонок раздался, когда Дендре проверяла, готово ли мясо. Она попросила Юкио поставить на стол еще две тарелки.

– Все свои, будут только Хэвер и Эдер, так что ужинайте с нами, если хотите, – предложила она.

Дендре последний раз прикоснулась к стряпне, но мысли ее вряд ли были о еде.

Девушки, казалось, были в восторге от радикальной перемены в облике и поведении матери. Если они ничего не сказали Юкио и Китти о ее преображении, то наверняка будут помалкивать, пока она сама выйдет к гостям. Обычно Эдер и Хэвер приезжали вместе. По голосам Дендре поняла, что гостей впустила Дейзи.

– Юкио, шампанского в гостиную, – сказала она.

Дейзи вошла в кухню.