Её единственная страсть

– Уже лучше. Надо полагать, вы с Эдер обрадовались, что я отпускаю Гидеона на свободу?

Хэвер со смущенным видом ответил:

– Не совсем. Теперь мы еще больше беспокоимся за вас обоих. Послушай, тебе не слишком тяжело говорить об этом?

– Тяжело, но с этим нужно смириться. Случившееся затрагивает очень многих. Я еще даже не звонила девочкам.

– Зачем ты на это пошла, Дендре? Почему не могла оставить все как есть? Еще не поздно исправить случившееся.

– Как? Прогнать Эдер? Гидеон не сделает этого, поэтому придется мне, так или иначе. Я ушла от него, потому что он любит ее больше, чем меня, или так думает. Вот и все. За все годы жизни с Гидеоном я никогда не бывала на втором месте. А его страсть к Эдер так сильна, что я отошла на второе. Предпочитаю быть женой, а не любовницей. В конце концов, у меня не осталось выбора. А теперь давай прекратим «зачем» и «почему». Тема закрыта.

Гусиный паштет запили превосходным сотерном. За фазаном в сметане, кальвадосом с яблоками и краснокочанной капустой Хэвер небрежно – слишком небрежно – сказал:

– Буду откровенен с тобой, Дендре. Я считаю, что Гидеон совершил ошибку, предложив тебе половину своих работ. Я намерен попытаться переубедить его. Делить коллекцию – очень скверный бизнес.

Дендре поразило, что Сэвидж пытается вмешиваться в ее личные дела, хоть это и бизнес. Она положила нож, вилку и взглянула на него в упор.

– И что сказал Гидеон?

– Что отдал тебе то, что считал справедливым, и если я хочу что-то изменить, мне следует говорить с тобой.

– И все?

– Нет. Когда я заметил, что с его стороны было безответственно делать такой ход, не посоветовавшись со мной, что передать тебе половину коллекции – все равно что вручить в твои руки готовую взорваться бомбу, Гидеон засмеялся и ответил: «Хэвер, ты никогда не понимал Дендре. Всегда ее недооценивал».

С тех пор как она ушла от Гидеона, Дендре еще не думала, что будет делать с одной из величайших в мире коллекций картин живого классика. У нее не было ни единой мысли ни о чем, помимо того, что необходимо позвонить дочерям, родителям и адвокату, чтобы передать подписанные Гидеоном бумаги и попросить устроить развод.

– Ты говорил об этом с Эдер? – спросила она Сэвиджа.

– Сама знаешь, я никогда тебе не лгал и не собираюсь начинать теперь. Да, говорил, просил ее вмешаться, постараться убедить Гидеона заключить с тобой другое соглашение, без раздела коллекции. Ты ведь понимаешь, что тут нет ничего личного, просто бизнес?.

– Хэвер, я недолюбливала тебя с самого начала и не могла взять в толк почему. До этой минуты. Ты бездушен, не имеешь ни малейшего представления, что такое настоящая любовь и как ведут себя люди, испытав это чувство. Я всегда закрывала глаза на недостаток уважения ко мне с твоей стороны – честно говоря, я бы назвала это чуть ли не презрением. Поступала я так потому, что ты продвигал Гидеона блестяще, как он и предсказывал. Я еще не думала, что буду делать со своими картинами, но определенно потребую их и помещу в безопасное, надежное место. Вообще-то я была не против, чтобы ты продавал их для меня так же, как для Гидеона. Но – такое оскорбление! Ты считаешь, я слишком глупа, чтобы владеть работами Гидеона, самой распоряжаться своей коллекцией! Что я до того бесхребетная и безмозглая, что вы с Эдер должны вмешаться, спасти Гидеона от краха. Что я по своей мстительности стану пакостить Гидеону через самое дорогое для него – работу. Я никогда не представляла, что кто-то, и я в том числе, будет торговать картинами Гидеона, кроме тебя. До этой минуты.

Она бросила салфетку на стол и поднялась. Хэвер был так потрясен ее самоуверенностью и утратой половины коллекции работ Пейленберга, что молчал.

– Из уважения к щедрости Гидеона я буду консультироваться с тобой, когда сочту нужным, относительно каждого шага, который может повлиять на положение картин Пейленберга на рынке. Думаю, нам нет необходимости встречаться какое-то время, поскольку у меня в компьютере есть полный список коллекции и местонахождение каждой вещи. Можешь звонить мне, если возникнут проблемы. Я пришлю тебе копию списка. Если захочешь поговорить о делах, звони.

Не добавив больше ни слова, Дендре ушла. Ошеломленный Хэвер сел. Вдруг она опять появилась у стола. Он вновь поднялся. Лицо его было озабоченным. Похоже, Хэвер Сэвидж совершил самую серьезную ошибку за всю карьеру.

– Что, приятно чувствовать себя дураком, Хэвер? Ты это заслужил! Алчность и желание держать все под контролем, стремление выиграть или в крайнем случае иметь преимущество подвели тебя. Но я вернулась не затем, чтобы говорить тебе колкости. Я прошу передать Эдер от меня вот что: Гидеон снова полюбит меня, и сильнее, чем она сможет вынести. Скажи, что я даю ей от силы год.

Глава 15

Прошло восемь месяцев, и Дендре по-прежнему жила в своем люксе в «Шерри незерленд». Уходя из ресторана отеля «Плаза» после разговора с Хэвером, она поняла, что акулы, торговцы произведениями, искусства, начнут охоту на нее, как только станет известно, что она владеет одной из самых крупных частных коллекций работ Пейленберга.