Ее любили все

– Напрашивается вывод, что это и есть тот ребенок, о котором она говорила в своем последнем разговоре. Нет?

– Тогда почему он умирает? – фыркнул Кирилл. – Или она решила, что может таким способом еще круче меня шантажировать? Типа, женись на мне, а то я его убью? Ну и кто она после этого, спрашивается?

– Может быть, вы запомнили еще какие-нибудь подробности вашего последнего разговора? – Похоже, Кошкин решил проигнорировать его вопрос. – Она упоминала, где находится? Может быть, говорила, что куда-то едет?

Кирилл задумался и почесал щеку.

– Знаете, там на заднем фоне были какие-то уличные шумы. Машины, что-то такое. Но никаких подробностей. Хотя не уверен, я же говорю вам, что был пьян. Я из нашего разговора вообще помню только обрывки. Но то, что она была не в себе – это точно.

– Хорошо, – сказал Кошкин, поднимаясь. – Если вы вдруг вспомните еще что-то…

– Всенепременно, – проворчал Кирилл. – Галопом прискачу.

– А пожизненное в рассрочку пока отменяется, – добавил капитан. – Можете идти. – И, словно спохватившись: – Кстати, вы не получали в последние месяцы никаких писем?

Кирилл, который уже открыл дверь, застыл на пороге.

– Какие еще письма? Вы о чем?

– Анонимные. Ну, знаете, разные ненормальные такое пишут…

– Никакого письма я не получал, – буркнул Кирилл, исподлобья поглядывая на Кошкина. – И вообще не понимаю, о чем вы.

Как-то незаметно он снова сделался с капитаном на «вы», и это «вы» говорило о многом.

– Это хорошо, – одобрительно кивнул Кошкин. – Тогда до встречи за завтраком.

Глава 19

Виктория

– И тут появляется жертва милицейского произвола! Аплодисменты! Он вырвался из застенков, он еще жив!

Такими словами встретил Лев Подгорный возвращение Кирилла в комнату-крепость.

– Мальчики, ну что вы за ужасы такие говорите, – надулась Ира. Сидя у окна, она пыталась навести безупречный макияж.

– Сильно пытали? – спросил Макс. – По-моему, он быстро тебя отпустил.

– А что ему взять? – объявил Кирилл, хорохорясь. – Только посмотри на меня, и сразу же увидишь: это лицо честнейшего человека, которому нечего скрывать. Поэтому, как только он спросил меня, кто всех убил, я сразу же ответил: она!

И он указал на Иру. Девушка ойкнула и уронила пудреницу.

– Кирилл, это не смешно! – сердито проговорила писательница.

– Ну надо же мне было что-то сказать, – пожал плечами Кирилл. – Вообще в твоем детективном романе, Виктория, этот ход пошел бы на ура. Милая девочка, такая очаровательная, такая, кхм, пустоголовенькая – и вдруг в последней главе разоблачается и превращается в крутого суперагента-убийцу. Ха! Кья! – И он изобразил нечто вроде позы из кун-фу. – «Это все была маска, дамы и господа! На самом деле я хожу по стенам, грызу кабеля и укладываю кобелей в штабеля». Отличная рифма! Виктория, с тебя причитается. В случае экранизации моей бессмертной идеи требую процент!

Лев покатился от хохота. Макс буравил весельчака взглядом, раздумывая, сказать ему что-нибудь эдакое, затейливое, или ссориться с дураком – себе дороже. Но так как Кирилл слыл человеком, который не преминет, если что, дать сдачи, плейбой решил, что все-таки ругаться себе дороже.

– Кажется, зеркало треснуло, – пробормотала расстроенная Ира. – Ну что за невезение такое, в самом деле!

Ее губы дрожали, она была готова заплакать.

– Пойдем завтракать или что? – предложил Кирилл.

– Тебе какой завтрак – с ядом или без яда? – поинтересовался Лев.

– Я хочу есть, – отрезал бизнесмен, – а домработница, кажется, уже видит себя хозяйкой этого дома. От отвязной девицы, которая является ее дочерью, я уже услышал, что много есть вредно. С горя я даже заглянул к Адриановым, но вид их рож мне сразу же отбил аппетит. Теперь их рядом нет, а я голоден, как волк. Риторический вопрос: кто из нас умеет готовить?

– Это не риторический вопрос, – вмешался Лев. – Риторический вопрос – это…

– Я не умею готовить, – призналась Ира. – Совсем.

– Насколько я помню, Виктория тоже не дружит с плитой, – заметил Макс.

– Чума на оба ваши дома, – вздохнул критик. – Пошли.

– В смысле? – удивился Кирилл.

– В смысле, мне надо посмотреть, что осталось на кухне, и в зависимости от этого мы будем завтракать, – ответил Лев и пояснил: – Да, я умею готовить. Мои женщины даже уверяют, что чертовски хорошо. И что?

– Его женщины! – пробормотал впечатленный Макс.

– Да, время от времени они меняются, – хмыкнул Подгорный и поправил очки. – Ну что, двинули?

Маленькая сплоченная группа из пяти человек спустилась со второго этажа на первый и завернула на кухню. Здесь Лев сразу же стал проверять диспозицию, то есть залез в холодильник, а затем стал изучать консервные и прочие банки, стоявшие в шкафу.

– Подай-ка мне фартук, – без всяких околичностей велел он плейбою. Ира, опередив Макса, выполнила его приказ.

– Итак, – подытожил Лев, повязав фартук, – у нас есть макароны, мука, разные виды масла, соль, сахар, горошек, кукуруза, хрен – гусары, молчать! – горчица, гречка, растворимый кофе, яйца – гусары, я сказал: молчать! – сыр и лоскуток окорока. С голоду не помрем. Кирилл! Подай-ка мне вон ту сковородку. Юля! Давай сюда масло, пригодится.