Ее монстр

Вот почему они не атакуют, важно пленить нас живыми.

«Он искренне в это верит? – презрительно заметил Орш на последнюю реплику. – Что мы ради пленницы войдем в клетки? Добровольно вернемся в плен? И что исход предопределен?»

Безусловно, такой легкости в осуществлении планов мы преследователям не обеспечим. Скорее наоборот, будем противостоять им бесконечно долго, не способные оценить чужую логику.

«Они сделали выводы из нашего побега и вчерашней атаки, – спокойно констатировал я, мысленно примеряя к ситуации разные варианты развития событий. Для меня вопрос, нужно ли вернуть свою добычу или нет, даже не стоял. – Действуют на дистанции, не подпуская к нам тех, кем мы сможем восполнить растраченную энергию. А атакуй мы – это случится неизбежно».

«Возможности для нападения у нас нет – корабли слишком высоко, а летать мы не способны, – возразил Шох. – Не похоже, что сегодня будет наземная атака. Если хотим выманить их на поверхность, лучше уйти вглубь подземных пещер. Если так важно нас заполучить, они пойдут следом».

Шох мыслил верно. Но я был намерен уйти с Троей – другого варианта в моем сознании не было. Собратья это улавливали, но пока не комментировали, ожидая разъяснений.

«Они угрожают и эдаити в женских оболочках!» – Зак отметил значимое для всех.

«В этом есть опасность, – согласился Орш. – Судьба укрывшихся в зиянии непредсказуема: где и когда они вернутся, мы доподлинно не знаем. Если врагу повезет оказаться в нужном месте в нужное время, это приведет к неизбежному столкновению».

Он, конечно, думал о Риш. Шансы эдаити в менее функциональных женских оболочках при контакте с преследователями значительно ниже. Но рассуждать о неведомом и гадать, что только может быть? Нет, мы так не умеем.

«Как почувствуем их, так и решим, как действовать. Щег и другие тоже ощутят близость врага и не станут легкой добычей», – выразил общее мнение Шох.

Наши мысли вспыхивали и исчезали с такой скоростью, что вряд ли незнакомец, чье обращение нам транслировали, успел перевести дух. Непрерывные мысленные вопли Трои – не верьте им, оставьте меня, уходите сами, – я игнорировал, воспринимая как фон и подтверждение ее текущей жизнеспособности, больше сосредоточенный на диалоге с эдаити. Решение по моей добыче было принято сразу, едва я ощутил ее рядом, и обсуждению не подлежало.

Знал, что собратья поймут, пусть пока с толикой недоумения отмечают мое целеустремленное желание вырвать Трою из плена. Потому подтвердил:

«Да, на данный момент они в безопасности. Но мою добычу заберем с собой. Она тоже часть нашей группы. – Заблокировав общее восприятие, последнюю фразу адресовал исключительно Оршу: – Как Риш!»

Для нас этого было достаточно: если кто-то признавал пленницу частью общности, остальные принимали это – так происходит в нашей многомерности с новоявленными сущностями, таким останется для нас и в мире, куда мы попали. Признав среди своих значимость для меня Трои, я немедленно расположил к ней всех эдаити, не оставив сомнений: раз одному из нас необходимо вернуть добычу, другие помогут.

План действий уже оформился в моих мыслях. Эдаити погрузились в оценку и распределение функций, принимая на себя свою зону ответственности: каждый из нас знал, что необходимо действовать сообща, во всем поддерживая других. Нельзя получить оптимальный результат, если нет слаженности и согласованности. А потому…

Потому мы начали действовать: разделились на две группы, которыми привычно руководили мы с Оршем, и стали спускаться с холма.

Утренний холод сменялся дневным зноем. Двигались мы неторопливо, скорее медленно, желая создать у врага нужное впечатление покорной исполнительности и смирения. Одновременно совершали неявные маневры, чтобы разделиться.