Ее страстный дебют

Она решительно одернула себя. Вероятно, ему просто любопытно впервые увидеть рок-скрипачку. Для нее это тоже будет первый опыт, если она не пропустит свой выход.

— Во сколько начало? — спросил он.

— В десять.

— Успеем. — Даниэл прибавил скорости.

Машина остановилась перед входом в клуб без трех минут десять. Меган влетела в зал — небольшой, но набитый людьми до отказа. На минуту она ослепла от темноты, но успела выскочить на сцену в тот момент, когда ведущий объявил:

— А теперь встречайте Меган с ее рок-скрипкой.

Она испытала привычное перед началом выступления возбуждение и нервную дрожь. Меган оглянулась, но рядом не было сестер, чтобы поддержать ее. Она стояла на сцене одна в слепящем свете софитов. Зал встречал ее ревом голосов, окутывал жаром человеческих тел. Меган глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Они хотят ее услышать, что ж, для нее высшее счастье делить музыку с фанатами. Меган прижала скрипку к подбородку и широко улыбнулась. У нее все получится!

Ее исполнение было громким, сумбурным и заводным. Энергия толпы пронизывала электрическими разрядами, ее конский хвост метался вслед за изгибами и поворотами тела. Музыка кипела вокруг нее: взмывала вверх до самой высокой ноты, замирала и падала вниз с невероятной скоростью. Крики становились все пронзительнее: она доводила толпу до экстаза, играя свой любимый тяжелый металл. Закончив, она резко подняла над головой руки со скрипкой и смычком. Зрители ревели от восторга.

— Спасибо! Вы необыкновенные!

Немного одурманенная бурлившим в крови адреналином, Меган спустилась со сцены. Она тяжело дышала, со лба капал пот. Она сделала это! Ее первое сольное выступление имело успех. Какое невероятное ощущение — исполнять сольный номер, вкладывая в музыку всю душу! Меган закрыла глаза и глубоко вздохнула, переживая триумф.

— Ты была неподражаема.

Меган повернулась на голос красавца-спасителя.

— Остался послушать? — прошептала она, испытав неожиданную радость. — Зачем?

— Я же обещал. Ради тебя. — Он стоял в двух шагах, и глаза его горели страстным желанием, прожигавшим ее насквозь.

Инстинкт — загадочная вещь. Меган никогда не нападала на мужчин, но тут она набросилась на незнакомца, словно делала это сотни раз. Она прижалась к нему всем телом, обхватила шею и впилась губами в его рот. Надо отдать ему должное, он, не колеблясь, подхватил ее под ягодицы, так что ноги оказались у него на талии. Его ответный поцелуй был властным и требовательным. Их губы жадно терзали друг друга. Меган могла бы вспомнить, что до сих пор обменялась с незнакомцем лишь парой фраз и толком не знает его имени, но тело уже не подчинялось ей. Главное, чтобы поцелуй не закончился. Он резко развернул и прижал ее к стене. Меган непроизвольно ахнула, когда его большая ладонь накрыла и сжала ее грудь. Она не слышала ни смеха, ни шагов, пока он не поставил ее на пол, удерживая за бедра.

— Уйдем отсюда, — хрипло пробормотал он, тяжело дыша.

Голодный огонь сверкал в его глазах. Меган только согласно кивнула. Он схватил ее за руку и потащил к выходу. Она едва поспевала за ним, но при этом улыбка не сходила с лица. Сюрреалистическая ночь ее дебюта, о которой никто не узнает, еще не закончилась.

<p><emphasis><strong>Глава 1</strong></emphasis></p>

Спустя три месяца

— Только не говори, что это весь твой обед, — неодобрительно заметила Анжи, глядя на коробку соленого бисквитного печенья.

Меган с трудом проглотила кусочек, стараясь подавить приступ тошноты.

— Конечно, нет. Кто же обедает в три часа?

К четвертому месяцу беременности утренние приступы начали отпускать ее, и она могла съесть несколько ложек супа, запивая кока-колой, чтобы уничтожить кислый привкус во рту. Все лучше, чем жевать бисквиты или имбирную карамель.

— Я беспокоюсь. Ты похудела за последнее время.

Меган улыбалась в ответ на заботливую опеку старшей сестры. Ей не терпелось рассказать сестрам о беременности, но, с другой стороны, не хотела волновать их, ведь она приняла решение одной воспитывать ребенка.

Образ загадочного красавца все еще посещал ее, но она гнала его прочь: он навсегда останется незнакомцем. Кроме того, у нее все равно не было возможности связаться с ним и сообщить о беременности. Ребенок принадлежит только ей.

Меган сделала несколько глубоких вздохов, чтобы погасить ставшую привычной панику. Мысль о полной самостоятельности утратила привлекательность. Но она обязана справиться ради ребенка. Она помнила выступление в «Хмельной Далии» — восхитительное чувство единоличной победы. Это воспоминание подкрепляло ее уверенность.

— Ты и без того худая, — добавила Хлоя. — Вот если бы мне сбросить немного веса!

— Хороша, как ты есть, — осадила ее Анжи.

— Знаю, — кокетливо улыбнулась младшая сестра, уверенная в своей привлекательности. — Но Меган должна лучше питаться.

— Ладно, уговорили. Хватит меня воспитывать. Довольны? — закатила глаза Меган.

— Хорошо, — кивнула Анжи. — Готовы к работе?

— Давайте сыграем вот эту вещь, — поднимая альт к подбородку, предложила Хлоя. — Давно не исполняли. Придется поработать.