Ее звали Мария

Все стало ясно, продолжать разговор ие имело смысла.

— А Сашу повесили в декабре, — сказал Иваи Николаевич. — Значит, вы не могли видеть, как его казнили.

Он говорил медленно, с трудом подбирая слова.

— Мы с вами уже немолодые. Не годится нам друг друга обманывать. И памятника здесь ие могли поставить, потому что я сам хоронил Сашу, в феврале, возле кинотеатра «Гвардеец». Вот там и поставили деревянный памятник, временный…

Младшая сестра горестно махнула рукой, отвернулась и заплакала. Всем было неловко. Молчали.

— Может, видели, может, нет, — грустно сказала оиа. — Мне об этом Дуся рассказывала, мать Сашки… Ну, мы уже старые, глупые, не помним ни черта…

И вдруг с силой, с какой-то злой обидой закончила:

— Но вы-то, Иван Николаевич, где вы были эти сорок три года? Почему вы не рассказали людям правду?

Как часто бывает в подобных историях, находятся свидетели, которые иа самом деле свидетелями не являются. Не стоит очень строго судить этих людей. Одним из иих под влиянием многочисленных разговоров и воспоминаний уже кажется, что они сами это видели, другие хотят стать свидетелями из обычного человеческого тщеславия.

Таксист, который однажды вез нас из Волгограда в Бекетов-ку, рассказывал, что видел казнь, причем утверждал, что повесили Сашу и Марию вовсе не у той церкви, а у другой — Кузнецовской церкви, где тоже была комендатура. И опровергнуть это утверждение было нелегко, поскольку Кузнецовская церковь находится на Дар-горе — это факт.

Потом появились сведения, что в городе живет некто Геннадий, который работает на городском элеваторе слесарем. Рассказывали, что ои учился в школе вместе с Сашей Филипповым и тоже видел, как его казнили. Фамилии Геннадия мы не зиали, но на элеватор пошли. Там работало много людей по имени Геннадий, но никто из них не учился с Сашей.

Вечером в номере гостиницы Иван Николаевич как-то растерянно говорил:

— А где же я был эти сорок три года? Воевал, после войны работал, и, говорят, неплохо…

Я хотел сказать, что напрасно он придает такое значение словам «свидетельницы», но промолчал. Потому что понял — этот вопрос Николаев адресует самому себе.

— Наверно, мало делал, не так. Ну, писал письма, рассказывал о Марии. А нужно было ие рассказывать, а кричать во все горло…

Глава 14

ВСТРЕЧА С СЕСТРОЙ

I С Верой Александровной Горошевской, сестрой Саши Филиппова, мы встретились на Рабоче-Крестьянской улице, у памятника Саше.

Сашу я не помню, — рассказывала Вера Александровна. — В сорок втором году мне было три года, знаю о брате только по рассказам матери и отца. Когда родители были живы, оии [часто выступали перед детьми, рассказывали о Саше. А теперь их нет, и рассказывать приходится мне. О Маше Усковой я ничего не знаю, но слышала о ней. В этом году, в День Советской Армии, меня попросили выступить по волгоградскому радио. Я упомянула имя Марии Усковой и обратилась к волгоградским пионерам с просьбой заняться розысками родственников Марии и тех людей, кто ее знал.

А после этого было что-нибудь сделано?

— Я не знаю, были такие поиски или нет, но примерно че-рез неделю мне позвонили из городского Дворца пионеров и попросили зайти. У них есть следопытская группа, называется «Верность». Дети показали мне фотографию троих повышенных. По бокам два парня, в середине — девушка. Они позвали меня для того, чтобы я опознала Сашу. Ребята не знали, что я не Емогу этого сделать, не помню брата. Конечно, если бы были сивы отец и мать, все было бы гораздо проще.

А вы не знаете, как попала к ребятам эта фотография?

Честно говоря, забыла. Они говорили об этом, но я как-то ие очень обратила внимание. Помню, что фотографию прислал участник Сталинградской битвы.

Мы попрощались с Верой Александровной, пообещав выслать ей материалы о Марии.

— Я думаю, наша встреча ие последняя. А сведения об Усковой обязательно пришлите. Мне приходится встречаться с детьми, теперь я буду рассказывать и о Марии.

Улететь мы должны были на следующий день, рано утром.

Оставалось еще часа три, как раз, чтобы успеть во Дворец пионеров.

Если фотография найдена в Сталинграде, есть вероятность, что на ней именно Саша и Мария. И тот самый парень, о котором никто ничего не знает.

А вы бы могли узнать Сашу или Марию на фотографии?

Смотря какая фотография.

Во Дворце пионеров нас встретила методист Нина Степановна Иванова.

— Да, я знаю эту фотографию, оиа у нас. Но дать ее вам сейчас не могу. Она находится у руководителя поисковой группы «Верность» Татьяны Александровны Орешкиной. А она в отпуске.

Через две недели мы получили из Волгограда письмо. В нем была фотография повешенных.

Я позвонил Николаеву, и через час он уже был в редакции. Иван Николаевич долго смотрел на фотографию и молчал.

— Это Мария, — наконец твердо сказал Иван Николаевич. — Это — Саша. А справа тот самый неизвестный парень.