Ее звали Слава (СИ)

-Не продолжай, - сказал опять мягкий вкрадчивый голос за спиной.- Я знаю все-е, что ты сейчас скажешь и даже то, что ты по-одумаешь, но не скажешь.

- И что мы будем молчать?

-Пока…. Это по-ока… Но скоро сюда прилетит еще одна особа. Она никак не может вырва-аться.

-Кто она?

-Сейчас все узна-аешь… не торопись. Вот и она.

Легкий ветер опять качнул форточку.

-Здравствуй Слава, мы тебя уже заждались.- Певуче проговорила Муза.

-Здравствуй Женя, здравствуй Муза…, - не хотели меня выпускать уговаривали остаться, чего только не сулили в взамен, но долг, прежде всего. Ты еще ничего не говорила?

-Нет. Без тебя не начинала-а.

-Хорошо. Пора уж.

Женя уже перестал чему либо удивляться и думал, что бессонная ночь не прошла даром. А вкрадчивый голос меж тем из-за спины, продолжал говорить неторопливо и растягивая слова:

-Как же нам посту-упить Женя.?

-А о чем идет речь?

-Речь здесь идет только о тебе и твоем тала-анте…

-Вы считаете, что я талантлив?

-Мы ничего не счита-аем, мы наверняка знаем это-о…

-Мне нравятся ваши слова.

- А вот это?

На голову ему Слава аккуратно примерила венок из пахучих лавровых листьев, и он пришелся ему как раз пору.

-Да! И это мне нравится. Такой запах!

-Это еще что, ты потом можешь почувствовать вкус Сла-авы.

-Вкус славы…. Это выражение тоже мне знакомо,…но понаслышке…вы такие добрые и чудесные и мне все нравится….

-Но тебе может не совсем понравиться, что мы скажем в дальне-ейшем …

-Да говорите, раз уж пришли не томите…

-Не то-оропись… всему свое время…. А лу-учше послушай нас… Разве ты ничего не знаешь о том, что в мире существуют законы-ы, которые даже нам посланницам Бога невозможно нарушить.?

-Ну… … наверно, что-то такое есть…я об этом не задумывался никогда..

-Е-есть! Конечно есть… есть не сомневайся… Разве ты не ви-идел как горит костер. Один тлеет часами коптит и толку от него ни на грош… а другой пылает жа-арко весело радуя всех вокруг.

-Приходилось наблюдать.

-А ты видел как горит огонь в кузнице-е…когда раздуваются мехи и гонят воздух к очагу… хотя какие теперь кузницы… Вот ра-аньше помнишь Слава мы приходили к тому кудрявому черноволосому, который уж больно-о тебе понравился.

-Помню, как не помнить, у него еще надолго запутался мой венок в волосах, и мы никак не могли его освободить.

- А в ито-оге?

-В результате он оказался самым знаменитым.

-Не рассчитала-а ты тогда…

-Что делать… бывает и с нами такое…

- А того-о его ровесника которого потом послали на Кавказ.

-И того помню и тех двоих которые умерли в двадцатых строго Александра и Сережу милого деревенского мальчика с доброй улыбкой.

-Вы про Блока и Есенина говорите? - Спросил Женя.

-Про-о них.

- Я был на Родине у Есенина в рязанской области.

-А мы-ы знаем…и про село Константиново, и что ты долго бродил там по березовым околкам, думал, что же в них особенного и как же они могли ро-одить такие слова поэта.

-Было. Правда.

- Знаем и про то да-аже, на каком ты номере трамвая ехал на Ваганьковское кладбище к Володе Высоцкому.

-Я уже не помню номер, а вы помните?

-И как ты хотел взять фотографию Володи с могилы, а мы тебе сказали этого не делать.

-Д-да, теперь я вам окончательно поверил….Вот вы сейчас говорите и я вспоминаю. Вы знаете даже больше чем я сам. А что вы, правда, встречались и были у Пушкина, Лермонтова, Блока, Есенина и даже Высоцкого

- Не сомневайся, мы были у ка-аждого из тех, кого ты перечислил.

-Ну-ну интересно, а что было дальше?

-А дальше у них был выбор согласиться с нами и сгореть - год за пять… год за десять… или жить как жили-и, мирно и споко-ойно.

-Их выбор мне ясен,- сказал Женя и загрустил.

-Теперь выбор пал на тебя-я… ты готов умереть молодым, ты готов вспыхнуть ярко и сильно-о, затмить всех и вся-я…

-Вы решение ждете сейчас или мне можно подумать?

-Мы можем подождать,… но не долго-о… день…сутки тебя устроит…

- А как было с ними?

Муза и Слава тихонько рассмеялись.

- Все по ра-азному… больше всех сопротивлялся этот последний парень из московских подворотен с грубым голосом, нам пришлось ходить к нему целую неделю-ю.

-Но он все таки сдался?

-Он умер моло-одым,…как и все…

- Это было недавно, я помню этот день, была жара.

-Жара? При чем здесь жара?....Он больше всех цеплялся за жизнь, спорил с самим Богом! Он не ставил его ни во что,…один раз он выбрался даже оттуда, откуда обычно не возвраща-аются.

- И это я знаю.

-Да! Он очень хотел жи-ить, …но он знал, сколько ему отмеряно-о.

-Это печально…

- Печально-о. Каждому Слава примеряла венок славы... и забирала душу-у…

- И зачем ей душа?

- Ей душа не нужна, душа поэта нужна людям, чтобы зажечь искры в людях, надо так сильно гореть самому-у…. ты один, а зажигаешь сотни-и…тысячи-и сердец. Твоим теплом будут греться так много, что они в итоге погасят, остудят твое сердце раньше, чем ты этого хотел. Все будут жалеть, что ты рано уше-ел, и будут в горести стоять у твоего остывшего очага, но искры твои в их сердцах уже никто не силах будет погасить. Они будут жить и в них сами-их, и в их детях, и внуках, и еще много поколений вслед за ними будут ощущать это тепло-о.

-Я понимаю…

-Будем проща-аться, когда нам прилететь…?