Эффект домино. Падение

И я делаю это. Закрыв глаза, прижимаюсь своими губами к его, пока не успела снова струсить. Сначала неуверенно, робко, будто ступая по хрупкому льду. Он тоже слегка подаётся мне навстречу, склоняя голову, и обнимает за талию, притягивая вплотную к себе. С его губ вырывается выдох, когда я становлюсь смелой настолько, что провожу по ним кончиком языка. Брайан тут же перехватывает лидерство, углубляя поцелуй. Забывая о том, что у него разбита губа. Не думая о боли. Запуская в наших телах очевидные перемены, от которых у меня едва не подкашиваются ноги. Обхватываю его крепкую шею ладонями, чтобы ещё больше усилить наш общий момент единения, и я настолько вхожу в раж, что в какой-то момент случайно прикусываю его язык. Довольный тихий стон Брайана снова возвращает мне самоконтроль.

Отрываюсь от его губ, дыша, как спринтер, и вижу, что он задорно улыбается. Стеснение и смущение как рукой снимает, когда в глазах напротив вижу нескрываемую нежность.

— Ты проверила моё домашнее задание? — с улыбкой сытого кота спрашивает Брайан и ласково убирает мои распущенные волосы за спину.

— Проверила. И я должна кое в чём признаться.

— В чём же? — Он берёт обе мои ладони в свои руки и подносит их к губам. Целует каждую. Бог мой, кто бы мог подумать, что в этом с виду жёстком парне столько мягкости.

— Я с самого начала знала, что ты знаешь испанский.

— Я знаю.

— То есть? — оторопело взираю на него, вспоминая все наши уроки, на которых мы оба понимали, что водим друг друга за нос.

— Я узнал об этом в первый же день после твоего ухода. Вспомнил про сертификат в ящике, — его улыбка становится шире, отчего подсыхающая ранка снова трескается, и из неё начинает сочиться кровь. Осторожно вытираю её пальцем, продолжая слушать. — И тогда я понял, что нравлюсь тебе.

— С чего вдруг? Может, мне просто нужны были деньги?

— Ты могла сделать вид, что ничего не знаешь, но, тем не менее, пыталась вывести меня на чистую воду, — с озорным блеском в глазах он поднимает одну мою ладонь и целует в подушечку указательного пальца.

— Я верну тебе всё, Брайан. — Виновато опускаю голову. — Кроме тех денег, что я отдала Стивенсу, и потратила на новую одежду.

Выражение его лица молниеносно меняется на хмурое и сердитое. Он несколько секунд изучает моё лицо, а потом тоном, не терпящим возражений, произносит слова, которые мгновенно превращают многоточия моих сомнений в чёткую точку.

Слова, которые отпечатаются в моей памяти на всю оставшуюся жизнь и на какое-то время вознесут до самых небес:

– Águila y halcón, recuerdas? Ahora me tienes. (Прим. авт.: Орлица и ястреб, помнишь? Теперь у тебя есть я).

ГЛАВА 9 ПРИЗНАНИЕ

Брайан

У меня такое чувство, что с появлением Кэсси моя жизнь переключилась на режим ускоренной перемотки. Если раньше я мечтал поскорее закончить школу, чтобы приступить к учёбе в колледже, а потом уйти служить в армию, то теперь мне хочется поставить всё на паузу и продлить каждое мгновение, каждый день, в котором рядом со мной есть она. Возможно, я свихнулся, но мне настолько по кайфу это сумасшествие, что на какое-то время не хочу думать о будущем, о профессии, о мечте служить в Корпусе связи Армии США7. Есть только здесь и сейчас, потому что мне претит одна только мысль о разлуке.

Мы уже полдня проводим на пляже Малибу для сёрферов. Вода в ноябре, конечно, не парное молоко, но вполне сносная. Я должен был своими глазами увидеть все выкрутасы, которые может проделывать эта девчонка. Когда она уверенно встала на доску при виде приближающейся волны, мне показалось, что я увидел какое-то неземное создание. Она с такой лёгкостью скользила по водной преграде, словно летела, широко расправив крылья! А я… Я просто стоял в воде и наслаждался видом, давая ей возможность продемонстрировать передо мной своё мастерство.

Почему раньше я не замечал, насколько красив океан? Почему не придавал значения таким окружающим меня вещам, как небо и солнце? Разве оно светило иначе? Видимо, ответ кроется в том, на кого

я смотрел в этом океане и кого освещали лучи…

— У тебя есть мечта? — спрашивает меня Кассандра, протягивая ладонь с раскрошенными крекерами чайке, подглядывающей за нашими обжиманиями вот уже минут пятнадцать.

Я недоволен. Ради этой наглой птицы, порывающейся сунуть свой острый клюв в наш пакет, она прервала поцелуй.

— Прямо сейчас я мечтаю отправить эту претендентку на гриль вон в ту забегаловку, — и раздражённо машу рукой в сторону небольшого кафе, специализирующегося на жареных крылышках и прочей вредятине.

Кассандра начинает заливисто смеяться, а я показательно надеваю солнечные очки и, закрыв глаза, укладываюсь спиной на нагретый песок.

— Брайан!