Эффект Доплера (СИ)

Мы стоим напротив двери Натаниэля, и я судорожно вздыхаю. Я думаю о том, что Сэм не проронила ни слова, пока мы шли сюда пешком. Мой друг хотел мне что-то показать, и я хочу узнать, что именно. Нат открывает нам двери, и я вижу Ариэль, которая буквально сияет, заметив меня и Сэм. Она шевелит мне бровью, взглядом указывая на девушку, стоящую справа от меня, и я закатываю глаза, понимая, о чем она. Да, мы пришли вместе. Редкость, кстати.

— Сэм, посиди пока в гостиной вместе с Ариэль, — говорит Нат, а сам приглашает меня на кухню. Я послушно иду следом за ним, но, засмотревшись на часы, висящие на стене, утыкаюсь ему прямо в спину.

— Я кое-что покажу…

— Да показывай уже! — взрываюсь я. — Серьезно, с утра жду.

Он сдерживает улыбку, а в его глазах — ликование. Да что же там такое? На пальце Нат крутит ключ, у моего отца был похожий, он отпирал им дверь, в которую никому не разрешал входить. И этот ключ очень похож на отцовский, правда, к этой железке прицеплен брелок в виде пера. Я начинаю догадываться, что именно хочет показать Натаниэль, когда тот ведет меня к лестнице у холодильника. Три ступеньки вниз, и мы утыкаемся носом в деревянную дверь. Натаниэль шевелит бровями, мол, то, что я увижу, сведет меня с ума. Я нервно топаю ногой, не желая ждать. Нат специально тянет, действуя мне на нервы. Мне в тягость, ему в радость, как говорится. Он наслаждается процессом, тянет каждую секунду, как кота за яйца, растягивая её на целых три.

— Божечки, да заходи уже, — он отпирает дверь, и я вихрем влетаю внутрь, ожидая увидеть нечто невероятное, а на деле вижу огромную гору, прикрытую тёмно-зелёным брезентом. Натаниэль спешит к этой самой куче, стаскивает брезент, и я лицезрею старенькую машину из 90-х, кажется. А может, ей намного больше. Я не разбираюсь толком в старых моделях. Первый вопрос — она ещё в состоянии ездить? Второй — я точно не разобьюсь на ней? Третий — как Сэм отреагирует, когда увидит ЭТО?

— Нат, не хочу тебя обидеть… — начинаю я, но вспоминая недавние события с его мамой, прикусываю язык. — Она чудесна.

— Боже! — кричит Сэм, которая, откуда ни возьмись, появилась у двери, — старенький Мустанг! Обожаю раритетные тачки! — она за секунду преодолевает расстояние от двери до машины, и начинает её чуть ли не расцеловывать. — Мы с отцом занимались ремонтом машин.

Мы с отцом.

В мыслях тут же всплывает образ Сэм, лицо которой вымазано в мазуте. Руки все отбиты монтировкой, а на заднем плане горит машина, которую она пыталась починить. Нет. Я не могу представить эту миниатюрную милую девушку в огромном джинсовом комбинезоне поверх клетчатой футболки. Нет. Просто не могу. Сразу на смех пробивает.

Стоп, я сказал слово «милую»?

Мы с Натом настороженно переглядываемся, и я замечаю на его лице счастливую улыбку. А от восторженного крика Сэм я глохну с каждой секундой всё больше. Она, кажется, даже не замечает наши морды, и продолжает заниматься запрещенной порнографией с этим куском железа.

— Знаешь, я уже обожаю твою собаку, которую ты случайно или не случайно просрал, и эту поездку тоже обожаю. Я всегда мечтала прокатиться на такой машине! — верещит она, а затем понимает, что именно ляпнула в самом начале, и опускает голову, — прости.

Но я ничуть не огорчён её словами, наоборот, она веселит меня своим поведением. Я вспоминаю, когда последний раз видел её настолько взвинченной — никогда. Нат протягивает мне ключи, и я с благодарностью принимаю их. Маленькая дорожная сумка висит на моём плече, в ней всё самое необходимое: еда, документы, деньги, телефон, зарядное и наушники (на случай, если Сэм меня достанет).

— Чур, я впереди! — кричит она, неловко шевеля булками по направлению к пассажирской двери.

Впереди она. Главное, чтобы не за водительским сидением.

— Удачи, друг, — говорит Натаниэль, хлопая меня по плечу. — Береги её.

— Верну без единой царапины, — уверяю его я.

— Я имею в виду Сэм, — смеётся он. — Я вижу, как ты на неё смотришь.

Как, блять? Обычно смотрю.

— Верну без единой царапины, — тупо повторяю я, и, развернувшись спиной к Нату, слышу, как тот смеётся. Вот же засранец!

Я закатываю глаза и беззвучно говорю «бла-бла-бла», залезая в машину. Сумка летит на заднее сидение. Сэм, в ожидании чуда, осматривает салон, зеркало заднего вида, заглядывает через стекло прямо на капот, а когда замечает маленькую металлическую лошадку на этом самом капоте, чуть ли не верещит от восхищения. Я впервые вижу её такой. Надеюсь, я не свихнусь в этой поездке и не прикончу эту сумасшедшую к чёртовой матери.

Нат открывает нам гаражную дверь, и мы со скрипом выезжаем на дорогу. Я машу Ари на прощанье. Та уже вовсю высовывается в открытое окно и кричит:

— Привези мне игрушку!

А я понимаю, что привезу кое-что куда лучше игрушки (если у нас, конечно, всё получится). Ари всегда мечтала о собаке. Живой, настоящей, не игрушечной. Малышка будет счастлива. А моё чувство вины по шкале от одного до десяти убавится до девятки. Надеюсь, получится.

Должно получиться.