Эффект Эмбера

Я добрался до здания полицейского отделения менее чем за пятнадцать минут. Поднялся в лифте на третий этаж, прошел через холл в комнату 314, где размещался Отдел по расследованию убийств, и прямиком направился в кабинет Сэма. Войдя, я оседлал деревянный стул и сказал как ни в чем не бывало:

– Привет. Сэм. Опять засиделся допоздна? У меня для тебя масса новостей. Ты не поверишь, но... Ты что, язык проглотил? – Сэм продолжал угрюмо молчать. – Вижу, работа тебя совсем доконала. Мне бы не хотелось прибавлять тебе забот, капитан, но... Да что ты, черт побери, молчишь?! – взорвался я. – Может, мне перерезать себе горло и окропить кровью твой стол?

И только тогда наконец он сказал:

– Почему бы и нет?

Однако это было не все, что он мне сказал. Минуты три он, не переставая, извергал на меня поток своего экстравагантного красноречия. Наконец он сделал паузу, перевел дыхание и рявкнул:

– Тебе нечего сказать в свое оправдание!

Но я все-таки сказал.

Я рассказал ему о том, что произошло в доме Коллета, и про перестрелку на Россмор, и даже упомянул о своем посещении Винсента Рагена. Потом, как мне показалось, логично объяснил присутствие Аралии Филдс у меня в номере. В своем рассказе я постоянно делал упор на том, что по извращенному складу своего характера как-то не смог вежливо обойтись с разными подонками, постоянно пытающимися меня прикончить, и поэтому сделал то, что сделал.

Затем на полминуты воцарилась тишина.

Я тем временем закурил сигарету, а Сэмсон бросил свою измочаленную сигару в корзину для бумаг, достал из ящика стола новую и стиснул ее крепкими зубами.

Наконец он взглянул на меня, перебросив сигару из одного угла рта в другой. Я невольно отметил землистый оттенок его обычно розового лица, мешки под живыми карими глазами, глубокие складки вокруг рта. Кое-где на его обычно безукоризненно выбритом лице торчала едва заметная щетина.

Он вытащил сигару изо рта и проговорил усталым, на удивление спокойным голосом:

– Ну что ж, Шелл, мы с тобой и раньше частенько цапались. Однако на этот раз все обстоит гораздо серьезнее.

Он задумчиво повертел сигару в руках, как бы решая, не закурить ли ее, что делал в крайне редких случаях. В зажженном состоянии они издавали такой убийственный запах, как будто были сделаны не из табачных листьев, а из навоза страдающего запорами жирафа. Я подозревал, что он и сам не выносит источаемую сигарами вонь и использует их в качестве тайного оружия, способного защитить его от моего вторжения. Но сейчас я был уверен, он не желал избавиться от моего присутствия. По крайней мере – пока.

– Не более часа назад, – продолжил он, – меня опять вызывали на ковер к начальству. Так вот, по случайно оброненным фразам я понял, что некий капитан из Отдела по расследованию убийств смотрит сквозь пальцы на переходящую рамки законности деятельность некоего частного детектива...

– Частного детектива? Он что, работает в нашем городе?

– Да. И в прошлом не единожды преступал закон. Так вот, если бы нечто подобное позволил себе кто-нибудь другой, вышеупомянутый капитан давно бы уже принял решительные меры.

– А, понимаю...

– Нет, не понимаешь.

– Ну тогда выкладывай все напрямик.

– О'кей. Когда я был в кабинете начальника полиции, нам еще не было известно о перестрелке на Россмор...

– Сэм, в мои планы это никак не входило...

Он промолчал, положил сигару на стол и метнул в меня грозный взгляд.

– Но я еще раньше принял решение в отношении тебя. Выбирай одно из двух: либо ты сейчас же отдаешь мне свой револьвер и лицензию на право частного сыска, – я готов довольствоваться твоим личным удостоверением и обещанием не представляться лицензированным сыщиком до тех пор, пока лицензия не будет тебе возвращена, – либо...

– Боже праведный, Сэм, почему тогда тебе просто меня не...

– Именно так я и поступлю. Лично засажу тебя...

– В камеру?

– А куда же еще?

– Сэм, ты шутишь.

– Нет, на этот раз – не шучу.

– Н... но... это несправедливо.

– Кто бы об этом говорил!

– Послушай, старик, без пушки я без пяти минут покойник. Как я смогу себя защитить от...

– Точно, не сможешь. Поэтому перестань постоянно напрашиваться на пулю! Конечно, это до некоторой степени ограничит твою бурную деятельность, но, согласись, это лучше, чем лишиться жизни.

– Послушай, ты не можешь официально изъять мою лицензию без распоряжения директора Бюро...

– Кто сказал официально? Я имел в виду эффективно.

– И ты не можешь отобрать у меня оружие. Это... противозаконно.

– Неужели?

Да, Сэм мог. Я прекрасно понимал, – притом, что подобная перспектива просто повергла меня в бешенство, – Сэм не стал бы так наваливаться на меня, не будь у него веских на то причин. Он практически не оставлял мне никакой альтернативы. И я сказал:

– Повтори-ка еще раз, между чем и чем я могу выбирать.

Сэм повторил. Однако, как внимательно я ни вслушивался в его слова, я так и не услышал, что мне, к примеру, воспрещается мотаться по городу безоружным, вступать в контакт с людьми, задавать им любые интересующие меня вопросы. Поэтому, когда он закончил, я пробормотал: