Эффект Марко

И вот теперь, спустя два года, Рене держал в руках бумаги, сфальсифицированные по заметкам Старка. Детали, которые прежде свидетельствовали о том, что проект контролировал Рене, после его махинаций указывали на Тайса Снапа и самого Вильяма Старка.

Поэтому чрезвычайно логичным было то, что он взял из папки лист бумаги, лежавший последним, и в уголке характерным для Вильяма Старка почерком подписал: «Перевод в „Мадуро энд Куриэль Банк“», а затем указал номер сотового телефона Тайса Снапа.

Глава 17

Очередную ночь Марко провел под открытым небом, как нищий, и серые оттенки улицы постепенно начали оседать на его одежде и лице. Он не испытывал страха, но чувствовал себя в опасности, и на это имелись веские причины.

Владелец интернет-кафе Касим уже предупредил его, проезжая по Рандерсгэде в своем отполированном «БМВ» и заметив, как Марко копался в мусорных контейнерах местного супермаркета в поисках выброшенных фруктов и хлеба. Мальчик оказался здесь по чистому совпадению – все-таки удобнее было рыться в отбросах на задворках небольшого магазинчика, чем у «Нетто» или «Бругсена», где существовала конкуренция со стороны молодежи, жившей коммунальной общиной и не желавшей ни с кем делиться. Даже на самом дне общества классовой борьбы никто не отменял.

– Все изгои и маргиналы, которые способны ходить или ползать, разыскивают тебя! – крикнул ему Касим из окна. – Осторожнее перемещайся в этом квартале, Марко. А еще лучше уходи куда-нибудь.

Значит, поиски все еще продолжаются.

Однако Марко не мог вот так просто взять и исчезнуть. Он считал, что в Эстебро его искать не могут, а в квартире Эйвина и Кая оставались тысячи крон, его собственность, и пока он не добудет эти деньги, никуда из квартала не уйдет.

Мальчик не раз проходил мимо освещенных окон их гостиной и прачечной, на которой по-прежнему висела табличка, сообщавшая, что заведение закрыто по причине болезни владельцев. Значит, Кай еще не оклемался. Но как только он поправится и они начнут ходить на работу, Марко все-таки прорвется в квартиру тем или иным способом. Самое важное сейчас было следить за передвижениями людей Золя. Спустя неделю они, скорее всего, решат, что Марко пропал, и тогда, как он надеялся, наступит спокойствие и он сможет вновь свободно передвигаться по улицам.

Поэтому Марко держался подальше от толпы и остерегался неожиданных жестов со стороны. По той же причине он обращал внимание на припаркованные машины с заграничными номерами и чересчур темными стеклами и отслеживал, когда какой-нибудь одинокий мужчина иностранного происхождения с чересчур подвижным взглядом пересекал квартал.

Это субботнее утро казалось совершенно обычным. Эстебро мирно пробуждался для летнего зноя. Тот самый день, когда датчане бродят по тротуарам среди себе подобных с обновленными улыбками на лицах.

Марко предпринял свою ежедневную вылазку. Крадясь вдоль стены дома мимо прачечной, находившейся на противоположной стороне улицы, он констатировал, что период его ожидания вынужденно затягивается.

«Возможно, Кай пострадал серьезнее, чем я думал, раз Эйвин до сих пор не вышел на работу», – подумал мальчик.

Он остановился на лестнице, спускающейся в заброшенный угловой магазинчик на Виллемосгэде, и в тысячный раз принялся обдумывать развитие событий. Если б Кай с Эйвином помогли ему, вместо того чтобы вышвырнуть на улицу, его бы мучила совесть в связи с судьбой Кая, но этого не произошло. Марко прекрасно понимал, что они перепугались и не могли оставить его жить у себя после случившегося. Но разве он сам напал на них? Разве он добровольно пожелал прожить свою жизнь рабом Золя? Ведь не он выбирал себе отца, готового пожертвовать здоровьем и жизнью собственного сына ради того, чтобы угодить своему младшему брату? Разве он убивал людей?

Марко поднял голову и выпрямил спину. Нет, у него не было никаких оснований испытывать вину или стыд. Вполне может быть, он мало-помалу начинал вонять и не имел ни гроша в кармане, но он освободился. Он больше не воровал и теперь сам решал, кто он и кем хочет стать. В данный момент он – цыган, а когда закончатся все перипетии, он просто обретет самого себя.

Поглядев на фасад здания на противоположной стороне, Марко заметил в одной из гостиных тусклый силуэт головы, юркнувшей за штору. «Что-то тут не так», – инстинктивно подумал он в тот момент, когда из-за угла Фискедамсгэде вынырнул слишком хорошо знакомый ему фургон и, нарушая правила, понесся прямо на него, в направлении, обратном направлению движения.

Ему потребовалась одна миллисекунда, чтобы осознать, что еще одна машина приближается к нему со стороны Эстеброгэде, так что через пару мгновений оба автомобиля его настигнут.

Когда он узнал Гектора за рулем фургона, пульс его подскочил выше двухсот ударов, а ноги бешено забуксовали по булыжникам Липкесгэде.

«Куда? Куда?» – отчаянно крутилось у него в голове, в то время как машины летели на всех парах. Классенсгэде была чересчур открытой и широкой, надо было спуститься по Кастельсвай и попробовать затеряться где-то там.