Эффект Моцарта

Как и у многих молодых виртуозов, композиторский и исполнительский гений Моцарта соседствовал с хаосом его личной жизни. Став взрослым, он очень беспокоился о своем внешнем виде и тратил огромные деньги на парики и одежду, пытаясь компенсировать недостаток роста—всего пять футов и четыре дюйма (162,5 см). Его лицо было обезображено перенесенным в детстве сифилисом. Он был несчастлив в любви, женившись на некрасивой сестре своенравной красавицы, которая бросила его. Даже после свадьбы он безнадежно влюблялся в молоденьких студенток, что создавало напряженность в семье. Он любил разыгрывать злые шутки и остался проказником до конца своей жизни.

Как ни парадоксально, все эти аспекты личности Моцарта • питали его творчество, а сегодня питают легендами его биографию. Они подчеркивают элегантность его музыки и выделяют

серьезнейшие достижения. Человек «явно не от мира сего», многословный и наивный, Моцарт и не пытался понять, кто он есть на самом деле, но его детская наивность была прекрасным сосудом для вмещения божественного дара. Как бы ни была абсурдна и трагична его жизнь (кстати, и его смерть в тридцать пять лет), божественная связь с небесной гармонией никогда не прерывалась. Он мог создавать наиболее яркие, сладостные и полные любви мелодии в самые сложные периоды своей жизни. В самый последний год жизни, среди семейных неурядиц и судебных интриг, он сумел написать самое жизнеутверждающее произведение — оперу «Волшебная флейта», а также грустный, но вдохновляющий «Реквием» — яростное противостояние смерти.

Моцарт воплотил и превзошел свою эпоху. С музыкальной точки зрения он стоит между высочайшим расцветом барокко и высотами романтизма. Но он жил в радикальную эпоху Джона Уэсли, Вольтера, Томаса Джефферсона, Мери Уоллстоункрафт и Гёте, когда происходила ломка политических и религиозных основ западного общества. Именно поэтому в его работах нашли свое отражение свобода и простор человеческого духа, который стал проявляться из-под белил, румян и напудренных париков феодального общества Европы и колониальной империи Америки. Искусство Моцарта очень искренне. Как и вся современная западная цивилизация, которая родилась из классического средневекового Возрождения, Моцарт воплотил в себе невинность, изобретательность и обещание появления талантов при рождении новой эпохи.

Моцарт не мог предполагать, что его творчество станет своеобразным «философским камнем» — универсальным ключом к исцелению с помощью музыки и звука.

Слово музыка происходит от греческого корня мюзе. Специалисты по мифологии говорят, что девять муз, небесных сестер, правящих пением, поэзией, искусствами и наукой, были рождены от Зевса и Мнемозины, богини памяти. Таким образом, музыка — это дитя естественной любви, обладающее грацией, красотой и необычными целебными свойствами, которые неразрывно и изначально связаны с божественным порядком и памятью о нашей сути и судьбе. Крисси, Томатис и Моцарт являются ярким примером того, как музы начинают ткать свое волшебное полотно в нас с самого рождения.

ГЛАВА 2

Слушание звука

Анатомия звука, слушания и слышания

Ф

Он преВьс&ает е 'влгмиипи и уlbьсёает е -влгмлми, он Sееполе^еи 0^<Я- ^нтмо€,

н& -Вжинил не Mtvigtn. #&tiiunibeji Se.%. new?

Загадка

В середине 1980-х годов мне звонили люди со всей страны, которых интересовало, как исцеляет музыка. Это были профессиональные музыканты, которые рассказывали о физиологических изменениях, которые они обнаруживают в себе и своих слушателях; пациенты, которым удавалось взять под контроль повышенное кровяное давление; преподаватели, которые хотели знать, почему исполнение определенных музыкальных произведений в классе повышает внимание и улучшает память учеников.

Пытаясь ответить на эти вопросы, я основал Институт музыки, здоровья и образования в 1988 году в Боулдере (штат Колорадо). Начиная с основ, я пояснял слушателям, что звук — это энергия, которая может быть организована в форму, модели, фигуры и математические пропорции. Звук или слово — это то, что наши предки называли «началом». Это то, что на Востоке называют «ом», а на Западе «уорд». Это самый первый шум формирования галактик, симфония ветра и воды, вечный спутник поездов и движущихся объектов, а также диалог, который мы ведем друг с другом (и сами с собой).