Эффект Рози

– Ты странно говоришь. Похоже на комика, изображающего итальянца.

– Я и есть итальянка. Я приехала в Нью-Йорк всего год назад. У меня здесь ни единого родственника, как ты и сказал сеньоре. Но я счастлива! Потому что у нас будет bambino!

Соня закружилась на месте, и юбка под воздействием центробежной силы взметнулась в воздух. Соня рассмеялась.

Сонины дед и бабка по отцовской линии были итальянцы, но по-итальянски она не говорила. Если Лидия приведет переводчика, у нас возникнут проблемы. Я посоветовал Соне несколько смягчить акцент. Но это была блестящая идея – сделать Рози иностранкой, но без фальшивого австралийского акцента, который на фоне моего смотрелся бы неестественно.

– Извините, что оторвала вас от учебы, – сказала Лидия после того, как предложила нам присесть. – Вы, вероятно, очень заняты.

– Я все время очень занята, – ответила Соня и взглянула на часы. Впечатляющие актерские способности.

– Как давно вы находитесь в Соединенных Штатах?

– С начала учебного года на медицинском факультете.

– А до этого чем вы занимались?

– Работала в клинике по экстракорпоральному оплодотворению в Милане. Там я заинтересовалась медициной.

– Как вы с Доном познакомились?

Катастрофа! Соня посмотрела на меня. Я посмотрел на Соню. Раз уж кто-то должен придумать историю нашего знакомства, пусть лучше это будет Соня.

– В Колумбийском университете. Дон мой преподаватель. Все происходит так rapido[3]!

– Когда у вас срок?

– В декабре.

В Сонином случае это было правдой.

– Вы планировали такую скорую беременность?

– Когда работаешь в клинике ЭКО, начинаешь понимать, какая это ценность – ребенок. Я думаю, что мне очень повезло.

Соня забыла про акцент. Но текст звучал очень достоверно.

– И вы планируете оставить учебу после рождения ребенка?

Это был вопрос с подвохом. Соня – настоящая Соня – планировала не работать год после родов, чем нервировала Дейва, поскольку это неминуемо скажется на доходах семьи. Если бы Соня ответила за себя, а не за Рози, мне бы для достоверности пришлось выступить в роли Дейва. Несомненно, я был бы неубедителен. Лучше бы, конечно, Соня ответила за Рози. Но она об этом не знала. Поэтому я ответил за нее:

– Рози не планирует прерывать учебу.

– Вообще?

– Максимум на неделю. Может быть, чуть больше.

Лидия посмотрела на Соню.

– Неделя? Неделя отпуска на роды?

Реакцию Лидии можно было трактовать как смесь удивления и неодобрения. Похожим образом встретил новость о беременности Рози Дэвид Боренштейн.

Соня была не Рози и планировала взять отпуск на неопределенный срок, поэтому ее удивление также было объяснимо. Все присутствующие вели себя логично – кроме отсутствующей Рози. Я попытался представить ее взгляд на вещи.

– Роды – не более серьезное медицинское событие, чем незначительное заболевание верхних дыхательных путей.

– Вы полагаете, что родить ребенка – это все равно что простудиться?

– С той оговоркой, что это не болезнь.

В этом смысле аналогия, которую любила приводить Рози, была ошибочной.

– Скорее это похоже на то, как человек берет недельный отпуск, когда начинается серия плей-офф в чемпионате по бейсболу.

Соня посмотрела на меня как-то странно: несомненно, бейсбольные аналогии были навеяны подсознательными размышлениями о Дейве.

Лидия сменила тему:

– Если Рози все время посвящает учебе, получается, вы единственный кормилец.

За утвердительный ответ на этот вопрос Рози меня возненавидела бы. Я сказал то, что до недавнего времени было правдой:

– Ошибка. По вечерам она работает в баре.

– Насколько я понимаю, в какой-то момент ей придется отказаться от этой работы.

– Нет. Рози считает ее принципиально важной для семейного бюджета.

Как и предсказывала Соня, в большинстве случаев можно не врать.

– А как вы видите свою роль?

– В каком смысле?

– Если Рози будет полноценно учиться и еще подрабатывать, вам придется помогать ей с ребенком.

– Мы обсуждали это. Рози никакая помощь не нужна.

Лидия повернулась к Соне:

– Вас такое положение дел устраивает? Вы тоже так думаете?

Я на время забыл, что Соня – ненастоящая Рози, и говорил о Рози в третьем лице. Надеюсь, Лидия этого не заметила. А Соне нужно было просто ответить «да». Тогда ее версия совпала бы с моей и с версией Рози о том, что ей нужно для счастья. Все совпало бы с реальностью.

– Ну… – начала Соня, но Лидия ее перебила:

– Прежде чем вы ответите, расскажите подробнее о вашей семье. У вашей матери было право голоса?

– На самом деле нет. Отец решал, что ей говорить и делать.

– То есть ваша семья была традиционной?

– Если вы имеете в виду, что отец возвращался с работы и ждал, что ему подадут ужин, а мать, у которой был диабет, одна управлялась с домом и пятью детьми, то да, у нас была традиционная семья. Традиции служили оправданием.

Итальянский акцент исчез. По Сониным интонациям было заметно, что она злится.

– Похоже, что вы можете повторить ее судьбу.

– Вы думаете? Отец вечно жаловался, как много ему приходится работать, чтобы нас обеспечивать. Но я замужем не за моим отцом. От Дейва я жду чего-то большего.

– От Дейва?

– От Дона.