Далее, если я отделена от остального мира, то я чувствую себя бессильной, учитывая, что я такая маленькая, а мир такой огромный. Это чувство обособленности приводит меня к убеждению в том, что я слаба — когда на самом-то деле я, как дитя Божие, обладаю бесконечными внутренними источниками силы. Тогда моя тень, вероятнее всего, проявится в том, что я буду притворяться маленькой и незначительной, слишком боясь восстать во всей своей силе.
Если я отделена от других людей, то я отделена от ощущения любви и единства, которое является моим правом от рождения как человеческого существа. Я не могу не ощущать глубокого экзистенциального одиночества вместо радости, которую мне предназначено ощущать в окружении других людей. Тогда моя тень, вероятно, проявится в чрезмерной или недостаточной привязанности к другим, в комплексе неполноценности или превосходства, или во властной, или авторитарной личности.
И последнее: все перечисленные аспекты отчуждённости включают чувство отчуждённости от себя, из которого возникают все прочие формы тени. Если я отделена от себя, а моё истинное «я» есть любовь — значит, я отделена от любви. Моя тень, вероятно, проявится в чем-то напоминающем нелюбовь к себе самой или другим — от злоупотребления наркотиками до проявлений жестокости.
Поскольку все манифестации тени коренятся в мыслях об отчуждённости, следовательно, исцеление ошибочного мышления о том, что мы отделены от остальной жизни — от Создателя нашего, от других людей и от других частей творения, — это радикальное решение проблемы тени. Это восстановление разума и духа, это возвращение души к её Божественному знанию есть точка просветления, которая изгоняет прочь всякую тьму.
И что же этот за свет, который мы видим, когда мысль наша вновь примиряется с истиной? Мы видим не только то, что едины с другими, но и то, что каждый из нас является носителем Божественного семени. Мы были сотворены Богом, по образу и подобию Божиему. Мы совершенны — как и все его творения. Мы заслуживаем от самих себя и других того же милосердия, какое Бог выказывает каждому из нас. И когда мы вспоминаем об этом — когда наши мысли исцеляются от помрачения, на которое обрекает нас тень, тогда проявлять милосердие и прощение становится естественно.
И неважно, в какой форме она ушла — когда вас бросила мать или разгневался отец. Важно то, что в этот травматичный основополагающий момент вы потеряли сознательный контакт с ощущением Божьей любви. И сделались временно безумны. Ныне, когда эта травма «срабатывает», вы вновь впадаете в безумие. Проблема не в том, что нанесло эту травму. Не имеет решающего значения, какая именно смертная драма к ней привела. Важно то, что ваш дух должен быть исцелён. Важно, чтобы вы воссоединились с любовью —
Прощение не означает, что вы видите тьму, но потом объявляете ей амнистию. Скорее это значит, что вы видите тьму, а потом перестаёте обращать на неё внимание. И делаете это не потому, что упорствуете в отрицании, а потому, что знаете: тень нереальна! Существует негативное отрицание, но существует и позитивное. Вы просто отрицаете то, чего нет.
Когда вы ощущаете себя нищим, все это не настоящий вы. Когда вы подчиняетесь импульсу — это не настоящий вы. Когда вы гневаетесь — это не настоящий вы. Истинный вы — Божественное, любящее и неизменное существо. Оно может временно стать невидимым, скрытым за теневой завесой, но не может развоплотиться, ибо его создал Бог. Оно всегда есть.
Тень — иллюзорное «я», маска самозванца. Она обладает «настоящими» качествами в смертном мире, начиная с того, что портит жизнь вам, и заканчивая тем, что отвращает от вас других. Но прощение подразумевает расширение вашего восприятия за пределы реальности — к Реальности, за пределы смертной тьмы — к вечному свету. И когда вы видите эту Реальность, в себе или в других, вы обретаете силу, чтобы призвать её. Мы исцеляемся, когда чувствуем, что прощены. Мы исцеляемся в присутствии сочувствия. Если вы действительно хотите, чтобы человек изменился. чудо кроется в вашей способности увидеть, насколько он