Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I

Гамилькар весьма подивился превращению мирного естествоиспытателя в начальника контрразведки. Из этой метаморфозы следовало, что пасли его не филера, а сам начальник врангелевской контрразведки Акимушкин, а Семэн з Мыколою были не филерами, а телохранителями генерала.

— Не удивляйтесь, — сказал генерал Акимушкинп. — Я вам правду сказал: на гражданке я — натуралист и естествоиспытатель. Я животных люблю, рыбок, птичек, чуду-юду рыбу-кит, птицу рух, гамаюна, феникса, купидонов, жар-птицу, снежных людей всяких, несен, единорога, дракона, а тут приходится человеческое естество испытывать. Предъявите документы.

Гамилькар предъявил генералу Акимушкину верительные грамоты от нгусе-негуса Офира Pohouyam'a Макконнена XII.

— Pohouyam, — хмыкнул генерал Акимушкин и взялся за вторую портянку.

— Как вы сказали? — переспросил Врангель. Он решил, что ослышался.

— Pohouyam, Ваше Превосходительство, — повторил Гамилькар и горячо заговорил о родном Офире. Конечно же, он, Гамилькар, находится в Севастополе не только в поисках Атлантиды и купидонов, не это главное. Офир — это рай, настоящий Эдем, но его родина с конца прошлого века страдает от иностранного вмешательства — Италию Гамилькар дипломатично не упомянул, — а России, как всегда, позарез нужен выход к проливам и теплым морям. Постоянное русское военное присутствие в Офире — это именно то, что нужно сейчас Офиру и России.

Услыхав о проливах и теплых морях, генерал Акимушкин насторожился и придвинулся к столу:

— Ну, и где же находится это райское место?

— Сейчас? Pour le moment?[3] В Африке, на Эфиопском плоскогорье, — ответил Гамилькар.

— Эх вы, хлопчики-эфиончики… — пропел па мотив «яблочка» генерал от печки. — Как понимать «pour le moment»?

— Офир — изменчивый объект, у него нет точных координат.

— Вроде вашей Атлантиды? — не без иронии подсказал генерал от печки.

— Да.

— Или страны Эльдорадо.

— Что одно и то же.

— Или что-то вроде летающего острова Лапуты.

— Нет, господин генерал. Офир не летает. Офир — это посадочная площадка для острова Лапуты. На вашем месте я связался бы хоть с Богом, хоть с Чертом, хоть с летающим островом Лапута.

— Это почему? — удивился генерал от печки.

— Понимает ли Петр Николаич (Врангеля звали Петром Николаевичем), что дело Белой армии безнадежно проиграно? — смело спросил Гамилькар.

— Вот как?

— Петр Николаич должен это прекрасно понимать. Главнокомандующий задумчиво ковырял в зубах серебряной зубочисткой и не встревал в беседу.

Русской армии предстоит эвакуация в Константинополь, откуда она рассеется по всему свету, продолжал шкипер. Кто куда. Россия с Офиром — естественные союзники. Он, шкипер, жених лиульты Люси, будущей офирской императрицы, официально приглашает небольшой экспедиционный русский корпус в Офир, где русским солдатам и офицерам будут созданы райские условия в столице Амбре-Эдеме.

— Амбре-Эдем, — повторил Врангель. — Но как же попасть в этот ваш райский аромат?

— Я вас туда проведу, — скромно отвечал Гамилькар.

— В рай?

— Прямиком.

— Молодой человек… — сказал Врангель и замолчал, задумался. — А вы не промах, мои шер ами! Офир, Офир… — это что-то из Библии?

— Это золотая страна царя Соломона.

— Благодарю вас, молодой человек. У вас что-то еще ко мне?

Гамилькар попросил пропуск в Бахчисарай.

— Зачем? — тут же спросил генерал от печки.

— Взглянуть на знаменитый Бахчисарайский фонтан.

— Вот где я его видел! — воскликнул генерал. — Смотрю и думаю: где я его видел?

— Где же вы его видели? — спросил Врангель.

— На тропипииском портрете Пушкина. Одно лицо, только черное. Ни за что бы не вспомнил!

— Да, да, да, он похож на Пушкина, — живо согласился Врангель.

— Одно лицо, только черное и без бакенбардов! Это я вам говорю, а я неплохой физиономист.

— Кто там у вас заправляет в Бахчисарае, Николай Николаич? — спросил Врангель у генерала, интеллигентски отстраняясь этим «у вас» от деятельности контрразведки.

— У нас, у пас, Ваше Превосходительство, — тоже как всегда поправил своего Главнокомандующего генерал Акимушкин. — Бахчисарайской контрразведкой у нас заправляет капитан Нуразбеков.

— А, этот чурка… Наслышан.

— Лично мне: что царь Саул — что казачий есаул.[4]

— Тоже неплохой физиономист?

— Отличный. Любую физиономию так отделает, что мать родная не узнает.

— Фонтан-то у вас в Бахчисарае есть?

— У нас, у пас. Да, кажется, имеется и фонтан. Должен же быть в Бахчисарае хоть какой-нибудь zasrann'bift[5] фонтан? Да сколько угодно!

— По-моему, он полный идиот, — сказал по-русски Врангель и повертел пальцем у виска. — Но идиот с рекомендательным письмом от сэра Уинстона. Надо бы уважить сэра Уинстона.

— Ну, сэр Уинстон от него недалеко ушел, — сказал генерал Акимушкин.

— Зато сэр Уинстон люто ненавидит большевиков.