Эфиопские хроники XVIII века

21 тахсаса, день воскресный, провели они, сражаясь с мятежниками, по обычаю своему. В этот день сожгли огнем эти мятежники царскую трапезную, возведенную у «голубиных ворот». А вечером, в воскресенье, они сожгли огнем великий дворец, то бишь тронный зал, и вытащили великий трон вместе с золотым престолом и вместе с коврами служители тронного зала агафари Абулидес, агафари Клавдий, агафари Адару со всеми служителями зала и внесли в башню. И в этот день сожгли огнем церковь святого Руфаила.

22 тахсаса, в понедельник, сражались князья с мятежниками по обычаю своему. И вышли щитоносцы из врат крепости, и совершили подвиг великий в этот день, понедельник, и внезапно перебили мятежников, и опустились к Энсат амба, и начерпали воды, и напились, а с начерпанной водой возвратились в стан, пробившись. Эти щитоносцы были подобны троим храбрым Давида (ср. II Книга царств 23, 16).

Напишу я еще историю верности князей, родичей царя Иясу и царицы Ментевваб, как труждались они 14 дней царства ради. Подобную верность выказал дедж-азмач Гераклид, пребывая в битве жестокой, не давая роздыха ногам своим ни на миг, поспешая во всякое место, где ожесточалась битва, и укрепляя сердца сражавшихся с ним. И, возвращаясь назад, кормил он всех бойцов своих, зарезая им коров, и поил медом. И так укреплял он бойцов, как сказано: «Хлеб укрепляет сердце человека» (Пс. 103, 15). Подобную верность выказал и бэлятен-гета Вальда Леуль, пребывая в битве жестокой, не давая роздыха ногам своим ни на миг, поспешая во всякое место, где ожесточалась битва, и укрепляя сердца сражавшихся с ним, ибо распалялось сердце его, как огонь, и крепок он был, как лук медный, и глотал он пули, как галушки, и, как вино, выпивал копья острые, и на всякую беду смотрел как ни на что, и ничуть не бывало в сердце его страха из любви к сыну своему Иясу, царю царей, и из любви к сестре своей, царице Ментевваб. Сила его была подобна силе Гедеона, а крепость силы — как у Самсона, сердце его было полно в битве привычной, как у Ехуда, и падал он на мятежников внезапно, как град[286].

И не только тогда совершал подвиги Вальда Леуль, но и прежде, когда началась битва. Когда приблизились мятежники к Макабабия, встал бэлятен-гета Вальда Леуль посреди всего войска с мечами в руках и искушенных в сражении и воссел на коня своего, держа щит и копья отточенные, быстрый, как орел, и крепкий, как лев, чтобы идти на Макабабия и встретиться с мятежниками в сече. И тогда пришли азаж Беньям и баламбарас Адару, схватились за узду коня и говорили ему: «Не делай сего и не выходи не посоветовавшись. Ведь ты — начальник тех, кто находится на Макабабия и на Ашава. Если ты выйдешь, то выйдут все и рассеются, как стадо без пастыря!» И таким образом охладили они гнев бэлятен-гета Вальда Леуля и с трудом заставили его спешиться с коня. А потом, когда сломали эти мятежники врата Тазкаро бет и вошли в эти врата сломанные, содрогнулись все люди верные и зашатались, как пьяные, и вся мудрость их исчезла, и воззвали они к богу в скорби своей (ср. Пс. 106, 27) эти люди верные. И когда усидел, что смутились люди верные, сказал бэлятен-гета Вальда Леуль: «Стой, стой, молодцы! Разве я не Вальда Леуль, муж из мужей, и город не знает меня?» И когда услышали это, то укрепились все и встали по местам своим. А сам Вальда Леуль ринулся вперед с Эмбараком и Чоле, витязями из [полка] Басо, и с другими дружинниками своими и восстал на мятежников. И сказал он земле: «Вот тебе мое слово: как ты не убежишь, так и я не побегу!» И, сказав это, схватился с ними Вальда Леуль, щит против щита и ружье против ружья, и следовали за ним те, кого упомянули мы прежде. И выгнал он этих мятежников, разбрасывая их и расшвыривая и причиняя им многие беды, ибо был он предан царству, бешено стремителен, сокрушая всех врагов царя и царицы и приводя их в такой трепет, что припадали они к ногам царя, склонялись пред ним и приносили подати дорогою долгой. А во всех вратах царя и царицы пребывали дружинники его благоверные, держа ружья длинные и кремневые в каждом окне, грохотавшие, как молния, и попалявшие мятежников. А когда отдыхал бэлятен-гета Вальда Леуль в месте тесном ли, широком ли, то кормил он всех, кто сражался вместе с ним, стоя в битве, подобно столпу, зарезая коров, ибо был он щедр рукою, и налояя их медом цеженым и вином желанным. И тем укреплял он бойцов, оголодавших от глада и мора и утомившихся от бедствий тяжких, пока не подоспела и не пришла от бога подмога дедж-азмача Варання против мятежников, злобных нравом и обычаем, когда тот собрал волею и неволею джави и людей Дамота, и не отделился ни один иноплеменник[287].