Египтянка. Боги Кемета. 2 Книга

Хм… Но ведь это будет считаться помощью — прямым нарушением заключённого между нами пари. Хоть Максик мне и брат, но договор аннулирует быстренько, а своими силами я к «Безумцам» попаду не скоро.

Да уж, дилемма.

До того, как я дошла до обеденного дома, других идей не нашлось. Хотела обвинить в этом крикливых фламинго, по-хозяйски расхаживающих по саду, но это было бы несправедливо. Толкнула тяжёлые двери и оказалась в тихой и пустой просторной зале с длинными узкими столами и скамейками, так сильно напоминающими столовую в моей школе. В воздухе ещё витал запах рыбной похлёбки и свежей травы. Во время обедов здесь собирается несколько десятков неписей. Они не могут обходиться без еды, как возлюбленные богами, для них правила игры очень жёсткие.

Со всей этой суетой я несколько припозднилась, но Октавиан никуда не делся. Он сидел в компании толстой свечи, опустив голову на сложенные на столе руки и вперив взгляд в примитивно намалёванную на стене карту известных земель. Заняла место напротив, загородив ему обзор, и отодвинула пустой кубок в сторону.

— Как жизнь? — спросила через минуту.

— Тоскливо. Возьми себе что-нибудь выпить. — Он протянул руку и придвинул свой кубок обратно. Заглянул в него, ничего не обнаружил и снова отодвинул.

— Нет, спасибо. Завтра мне понадобится трезвая голова для встречи с номархом.

— Это фруктовый сок.

Полумрак скрыл моё смущение. Чуть не записала друга в законченные алкоголики.

— Тогда возьму. — Глянула в сторону стоявших у стены глиняных горшков с деревянными крышками. Точно в таких же прятались сорок разбойников Али-бабы, с той лишь разницей, что над этими вились жирные мухи. — Потом возьму, сейчас есть дела поважнее. Как говорил комиссар Жибер[21]: «Мы в де**ме!»

Октавиан вопросительно поднял брови. Хорошо, объясню:

— У меня нет нормальных лошадей и колесницы. Я ничегошеньки не знаю о правилах гонки и никогда не управляла транспортным средством, использующим скаковых животных в качестве движущей силы. И напоследок: у нас осталась всего пара дней, чтобы решить эти проблемы.

Римлянин удосужился стряхнуть апатию и сел нормально.

— У нас одна команда, — он продемонстрировал на своём запястье такой же браслет с сапфирами, что был у меня. — И я уже просил не беспокоиться… — подумал секунду и добавил: — слишком сильно. Лошади важный пункт, не спорю, но победить можно и на упряжке ослов, если грамотно справиться со скоростью и управлением колесницей. Не проходит и гонки, чтобы кто-нибудь не погиб, перевернувшись на повороте.

— Погиб?!

Что-то мне эта затея с гонками совершенно перестала нравиться.

— О самой колеснице уже позаботилась Вероника, без лошадей правда, а я покажу тебе основные приёмы управления ею и обеспечу бронёй со знамёнами.

— Зна… Знамёнами? — мне показалось, что я ослышалась. — Ты хочешь сказать, что я пойду под римскими знамёнами?! — Октавиан кивнул и расплылся в самодовольной улыбке. — Ты издеваешься?! Как я покажусь перед сотней тысяч египтян с золотым орлом на красном стяге? Да меня гнилой капустой на месте закидают!

— В больших городах люди не так примитивны, как в твоём родном Асуане. Это всего лишь флаг.

— Я уважаю тебя, отчасти уважаю твою родину, но что, если рассмотреть другие варианты? Например, те, в которых не будет аббревиатуры S.P.Q.R[22] на моей одежде.

— Это очень красивая одежда, — Октавиан закончил дискуссию в ультимативной форме.

Я ткнулась лбом в столешницу и пробормотала:

— Ладно, но шлем со шваброй не надену даже под страхом дисконнекта.

Какая, в конце-то концов, разница, в чём я буду расхаживать? Когда упаду с колесницы, все будут смеяться вовсе не над моим нарядом. И как тут снова не вспомнить о Жибере?

У нас с Октавианом ушёл целый час просто на то, чтобы договориться обо всех сопутствующих деталях и дальнейшем плане действия. Завтра (то есть уже через пару реальных часов) номарх Блондинка ждёт всех участников гонок у себя во дворце, чтобы представить их широкой общественности, а затем мы отправимся на тренировку. К моему сожалению, свитка езды на колесницах действительно не существовало в природе.

Вышла из игры со смешанными чувствами. Первоначальный страх перед гонкой стал исчезать, уступая место духу авантюризма, узнаю себя прежнюю. Гонки ничуть не страшнее мумии в гробнице Агирта или того щупальца Кракена в бассейне римского посольства. Чего я так сильно переживаю? А потом поняла, в чём причина — в неуверенности. На меня будет смотреть сотня тысяч человек, не останется без внимания ни малейший шаг, ничего из того, что я сделаю или скажу. Это совершенно не похоже на выступление перед малочисленными зрителями нашей театральной группы. А потом ещё видео Гонок расползётся в соцсети, Принигонду будут знать все… Да и пусть знают. Лишь бы не по причине того, что я сфейлилась самой первой.

Нет, с такими мыслями Карфаген никогда не будет разрушен, пора настраиваться на победу! А какой первый шаг к победе? Раздобыть информацию!