Египтянка: Боги Рима

Сверкнула красная вспышка двойного умения. От мощного удара содрогнулись стены, с потолка посыпалась пыль, бревно выскочило из наших рук и едва не отдавило ноги при падении. Дверь хрустнула, но не поддалась. Крепко же её забаррикадировали! Ладно, не с первого раза, так со второго. Подобрав таран, вернулись на исходную позицию.

— Ты из бывших гладиаторов Статия Овидия? — поудобнее перехватывая гладкое бревно, поинтересовалась я.

— Так точно. Бывала в Сиракузах?

— И не только бывала. Неделя под началом Ледибой.

— Ха, так мы сослуживцы, считай! Как выбралась? — он с интересом окинул мою фигуру. — Неужели, набрала десять побед за неделю? Юпитер порази Большую Арену, я там месяц колупался!

— Не, — махнула рукой, — убежала.

— Да ладно?

— Эй, — позвала Малефисента, прерывая нас. — У «Ауры чистоты» заканчивается время действия. С выходом разберитесь сперва, пожалуйста. Не знаю, как вы, а я не хочу просидеть весь штурм в некрополе. Мне ещё Агату с малышом к её мужу отвести надо. Нарвалась на квест аккурат перед началом светопреставления.

Верно, не время для светской беседы.

Разбег. Удар… И снова безрезультатно. Вот где тут реалистичность, когда ты не можешь выбить гнилую дверь стадом слонов только потому, что это типа дверь и её надо открывать цивилизованными методами? Стену проколупать зубочисткой и то проще.

— Грубая сила не работает, нужно менять тактику, — я пригляделась к вмятинам. Доски сухие, но толстые. — Попробуем сжечь её.

— Времени нет.

— Так мы не спичками. Есть у меня в запасе кое-какой трюк. Давай ещё раз протараним, только бьём по центру.

— Ладно, пробуем.

Отыскав «Репликой» игрока с Вулканом в покровителях, скопировала его панель. Умение «Молот бога» — удар магией огня, наносящий единовременный урон в 9 % и дополнительно по 4 % каждые 5 секунд в течение 20 секунд. Использование молота вполовину увеличивает урон. Чем бревно не молот?

— Погнали!

Ударный конец бревна загорелся оранжевым пламенем. Оно загудело, с каждым мгновением накапливая мощь, чтобы в момент соприкосновения с дверью высвободить её наружу. Эффект оказался просто поразительным, будто маленькая бомба рванула! Часть досок по центру разнесло в щепки, остальные занялись огнём.

— Сразу бы так, — присвистнул Алибаба. — Теперь пойдёт быстрее.

Мы ещё раз протаранили дверь в помощь разрушительной силе пламени, и ещё раз, пока не образовалась вполне приличная сквозная дыра. Дальше действовали собственными руками — кромсали повреждённую древесину подобранными возле камина совком и кочергой. Как выяснилось, вход в тратторию не специально подпёрли, это одна из колонн крыльца так неудачно завалилась. Наконец, путь расчищен. В залу хлынул поток свежего воздуха.

Малефисента спрыгнула с подиума и поманила Агату на выход. Оставаться внутри всё так же опасно. Уж лучше рискнуть выжить под обстрелами на улице, чем гарантированно задохнуться под крышей. Остальные постояльцы, как зайдут в игру, сами сумеют спастись. За них можно не переживать, ВЦ даст им шанс.

Про «выжить под обстрелами» в самую точку! «Цезарь» расположен неподалёку от Капенских ворот — это восточное направление, место, куда по плану должен ударить основной костяк египетских сил. И он ударил! Ещё как! Весь ужас, что мы слышали, сидя внутри, и вполовину не так впечатлял, как тот, что творился снаружи. Улицы вокруг превратились в обитель Дискордии, богини хаоса и раздора. Грохот падающих стен закладывал уши. Огонь бушевал повсюду, куда хватало взгляда, вплоть до Большого цирка. Его спонсором выступили не только греки, но так же сами римляне, залившие подступы к городским стенам горючими ловушками. Смолянисто-чёрный дым, источающий отвратительный запах нефти и серы, плотной завесой поднимался в ночное небо, прорезаемое планерами. Мысль о том, чтобы попробовать добраться до Септимуса на крыльях, испарилась в секунду. Гадство! Придётся идти пешком.

Ворота, по всей видимости, уже сломаны. Римские солдаты и игроки безумно бегали, на ходу отбиваясь от греко-египетских захватчиков. Со всех сторон доносилась ругань сразу на трёх языках. И везде тела павших неписей. На них никто не обращал внимания. Рано заботиться о мёртвых, когда буквально через пять-десять минут можешь сам к ним присоединиться.

Думая о штурме города, я представляла разрушения, дымящиеся обломки, грохот заклятий, подвиги, зрелищные схватки и подбадривающие кричалки. Грязь, смерть, отвратительный запах, крики и зов о помощи, беспросветное ощущение страха и отчаяния — всё это стало подлинным сюрпризом. Война не может быть увлекательным приключением даже в виртуальной игрушке.

Прямо над нашими головами высоко-высоко в небе висел огромный искрящийся шар с очертаниями черепа.

— Ого! Это что за «в небе комета близких несчастий верный знак»(42)?

/42 — Строчка из песни Кипелова «Смутное время»./

— Это? Она со вчерашнего дня здесь, — ответил Алибаба. — Греки постарались. Хотели вселить страх в сердца римлян, и им это прекрасно удалось. Неписи конкретно деморализованы. Ладно, — он достал щит, — дальше каждый сам за себя.