Египтянка (сборник)

До дверей было всего три шага, и Леша не успел придумать очередной глупый вопрос, когда дверь уже закрылась. Достал носовой платок, плюнул на него и потер щеку. Зеркала, чтоб оценить результат, под рукой не было, поэтому пришлось довольствоваться тем, что на платке остался чуть заметный след.

…Мне тоже пора работать! – приказал он самому себе, – у нас впереди весь вечер…

В течение дня Лена бессчетное число раз заходила в кабинет, но ее появление больше не сопровождалось утренним, почти интимным настроением. Она не гладила Лешу по голове, не смеялась, а выясняла, почему количество прокладок «Натали» в компьютере не соответствует фактическому остатку на складе. Откуда он мог это знать? Но все равно, один вид ее раскрасневшегося лица доставлял ему удовольствие.

Склад закрывался в четверть шестого, и к пяти поток клиентов иссяк. Леша помассировал уставшие глаза. В последнее время он стал замечать, что от постоянного созерцания экрана к концу дня начинали болеть не только они, но и вся голова наливалась тяжестью, а любое резкое движение отдавалось в затылке, будто туда вбивали металлический штырь. Но искать из-за такой мелочи другую работу, было просто смешно. Да и где в наше время найдешь такую, чтоб хватало, пусть не на шикарное, но вполне достойное существование?

Экран погас. Леша потянулся; обвел взглядом кабинет, прощаясь с ним, прежде чем отправиться в другую, такую долгожданную жизнь. …Все-таки день здорово прибавился. А скоро лето, и светло будет аж до одиннадцати…

Мысль о лете, в соответствии с уже давно сложившимися ассоциативными цепочками, вновь вела к Лене.

Леша быстро поднялся, и на ходу застегивая куртку, вышел в опустевшую комнату менеджеров. Ее безжизненность не удивила и не расстроила его; все происходило по уже отработанному в последние месяцы сценарию. Лена почему-то считала некорректным, если они будут уходить вместе, ведь все знают, что живут они в совершенно разных районах. Она предпочитала ждать на остановке, провожая остальных и объясняя им, что маршрутки слишком забиты, поэтому лучше ехать на следующей; потом снова «на следующей». Леша потешался над такой конспирацией, но не возражал, не видя в ней ничего, кроме глупой прихоти. Собственно, какая разница, по средствам каких уловок они окажутся в уютной комнате с красноватым светом?

Леша вдруг вспомнил, что не придумал никакой программы на вечер, но сейчас делать это было поздно – он уже видел Ленин силуэт в длинном кожаном плаще, обращенный лицом к киоску, пестревшему журнальными обложками. Никого из сотрудников на остановке не осталось; лишь чужие люди, абсолютно не интересовавшиеся их личной жизнью, толпились у края тротуара, норовя первыми втиснуться в подходящий транспорт.

Леша подошел и обнял Лену. Она не испугалась, потому что это тоже являлось своеобразным ритуалом. Повернулась, заранее прикрыв глаза и подставляя лицо для поцелуя. Леша коснулся ее губ, словно пробуждая спящую царевну, и она, действительно, рассмеялась; прижалась к нему.

– Я всегда чувствую, что это ты, – сказала она весело, – ты еще только выходишь на улицу, а я уже знаю.

– Ты ж у меня ясновидящая, – Леша стиснул ее плечи.

– Да. Я – колдунья. Скажи честно, ты ж раньше не замечал меня, да? А я решила, что ты мне нужен, и все получилось.

Разговор на эту тему периодически возникал, но Леша ужасно не любил его. По стандартной мужской логике выбор всегда делает мужчина, и только он может владеть ситуацией… хотя, если быть откровенным до конца…

Видя, как Леша пожал губы, Лена рассмеялась слишком громко, и какая-то бабка осуждающе посмотрела в их сторону.

– Ладно, шучу, милый. Так, какие планы у нас на вечер?

– Ты есть хочешь?

– Вообще-то, хочу… – Лена задумалась, – знаешь, дома есть блинчики с мясом, так что, если хочешь…

– Хочу! – во-первых, это предложение снимало ответственность за организацию вечера, а, во-вторых, он, действительно, больше всего хотел поехать к ней. Какой смысл болтаться по промозглым улицам, или сидеть в кафе, тайком лаская ее руку в промежутках между блюдами, или целоваться в кино под аккомпанемент чужой любви?.. К тому же любое культмассовое мероприятие ставило под сомнение перспективы близости, потому что не позже половины одиннадцатого Леша должен был быть дома, иначе Гектор, без вечерней прогулки, разнесет всю квартиру.