Его благородие

К восьми часам рота прибыла с завтрака, курящие перекурили в курилке, а я засел в канцелярии и стал просматривать документацию роты. Ротное хозяйство это не на плацу командовать "направо" и "налево". Я потом распишу, что такое ротное хозяйство и что включает в себя солдатская жизнь по уставам императорской армии.

Моё вникание в суть ротных дел прервал стук в дверь и в канцелярию вошёл посыльный из штаба, который сообщил, что меня просит зайти к нему начальник кадрового отделения.

Всякая просьба старшего начальника является приказом и я, надев фуражку и пристегнув шашку, отправился в административное здание.

- Ваше высокоблагородие..., - начал я докладывать начальнику кадрового отделения подполковнику Шмидту Карлу Ивановичу.

- Полноте голубчик, - сказал он, - обойдёмся без титулования, достаточно обратиться и по чину.

А как же уставы, господин подполковник? - улыбнулся я.

- А вы не помните, что в уставе говорится о том, как нижние чины должны приветствовать начальников, - сказал подполковник, - а мы с вами не нижние чины и про нас ничего не говорится.

- Но зауряд-прапорщики относятся к категории нижних чинов, - продолжил я дискуссию.

- Не скажите, это просто упущение в наших распорядительных документах, вы ещё не офицер, но уже не нижний чин, - сказал начальник кадрового отделения, - а у вас есть желание стать офицером?

- Так точно, господин подполковник, - сказал я, - с этой целью я и поступил добровольно в армию.

- Понимаю, понимаю, - сказал Карл Иванович, - но вы так стремительно ворвались в армию, что перескочили несколько этапов воинской службы. По закону мы в течение месяца со дня прибытия вас на службу должны привести вас к присяге как молодого воина, а вы уже на следующий день стали зауряд-прапорщиком. Я с таким в своей службе не сталкивался, как и все мои знакомые начальники всех рангов. Собирать ваших подчинённых для приведения к присяге как молодого солдата не солидно. Поэтому мы поступим так, вы прочитаете присягу и подпишете её вчерашним числом.

- Давайте я сразу подпишу присягу, - сказал я. - Я уже раньше принимал присягу и повторное принятие присяги для меня неприемлемо. Я не помню, где и когда принимал присягу, но помню, что я был молодым юнкером и стоял перед строем своих товарищей. Текст присяги я знаю, её не нарушал, а эта присяга всего лишь документ для моего личного дела.

Подполковник Шмидт посмотрел на меня и молча кивнул головой.

- А что, если вы снова стукнетесь головой, то и память к вам может вернуться? - спросил он.

- Возможно и так, - улыбнулся я, - у меня сейчас какие-то воспоминания кусками, но головой стукаться не хочется, вдруг вспомнится всё забытое и забудется всё сегодняшнее. Нужно выбирать, что лучше.

Я взял типографский лист, где было напечатано:

"Я, нижеименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым Его Евангелием в том, что хочу и должен Его Императорскому Величеству Самодержцу Всероссийскому и Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови и все к Высокому Его Императорского Величества Самодержавству силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности исполнять.

Его Императорского Величества государства и земель Его врагов телом и кровью, в поле и крепостях, водою и сухим путём, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях храброе и сильное чинить сопротивление и во всем стараться споспешествовать, что к Его Императорского Величества службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может.

Об ущербе же Его Императорского Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать потщуся и всякую вверенную тайность крепко хранить буду, а предпоставленным надо мною начальником во всем, что к пользе и службе государства касаться будет, надлежащим образом чинить послушание и все по совести своей исправлять и для своей корысти, свойства и дружбы и вражды против службы и присяги не поступать, от команды и знамени, где принадлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но за оным, пока жив, следовать буду и во всем так себя вести и поступать как честному, верному, послушному, храброму и расторопному офицеру (солдату), надлежит. В чём да поможет мне Господь Бог Всемогущий.

В заключение сей клятвы целую слова и крест Спасителя моего. Аминь."

Я вписал свои Фамилию, имя, отчество и внизу расписался, поставив дату 17 сентября 1907 года.