Его дикое проклятие

Но когда мы с Каэ завернули за угол и вбежали в широкие ворота, девочка тут же выскочила на уцелевший каким-то чудом балкон. Как она часто делала, Каэ с разбега перескочила широкие каменные перила. До луга под балконом было всего два с половиной – три метра.

Обычно она превращалась в дэма, как только ее руки и ноги переставали касаться камней замка, и изящно, как ночная кошка, приземлялась в высокую траву. Но в этот раз я увидела, как развеваются ее волосы, и услышала звонкий смех.

– Каэлайх!

Я отпустила руку Аларика, и мы вместе побежали к перилам и перегнулись через них. Каэлайх лежала на спине, закрыв глаза, вытянув в стороны руки и ноги, а волосы окутывали ее лицо, как светлое облако. От этой картины у меня замерло сердце – но она тут же улыбнулась от уха до уха, так что рядом с ее клыками стало видно несколько молочных зубов и щелей в тех местах, где они выпали. Это было что-то новое. Она становилась старше. После всех тех лет, что она была ребенком, она наконец изменялась.

– Видите? – крикнула она нам. – Здесь, снаружи, магия теперь тоже работает. Садвин это сделал! Она достает, – она восторженно помолчала, – до самых стен!

– Уверена, что это магия? – с улыбкой спросил Аларик. – Может быть, это внутри стен все по-настоящему, а магия снаружи.

Я восторженно посмотрела на него. Мне всегда нравилось на него смотреть, и ничто в нем не отпугивало меня. Но я с облегчением отмечала, что глаза вернули прежний цвет. Цвет темных дождевых туч. В Алсьяна-Дэра были дожди, но не было туч. Мне не хватало их цвета.

– Думаешь, это возможно? – прошептала я. – Что теперь этот образ – ее настоящий облик, а облик дэма – лишь иллюзия?

Я положила руку ему на грудь, он наклонился ко мне и нежно поцеловал. Уголком глаза я видела, как Каэлайх бегает по лугу. Трава доставала ей почти до колен, а некоторые цветы были выше ее. Я закрыла глаза. По вскрику и всплеску я догадалась, что Каэ запрыгнула в ручей.

Аларик поднял меня и посадил на широкие каменные перила, не отрывая губ от моих. Я искренне надеялась, что Каэ не думает ни о чем, кроме ее драгоценной воды, и больше не обращает внимания на нас, потому что от поцелуев Аларика теплое покалывание расходилось от живота до бедер.

Каждый раз меня снова приводило в восторг, как его близость, ставшая частью повседневной жизни, может возбудить меня и разжечь внутри огонь. Со дня на день все становилось только хуже, сейчас, когда у нас наконец появилось время друг для друга, – о, я хотела, чтобы все стало еще хуже. Я крепко обхватила его ногами за пояс и притянула к себе. Его руки гладили мою спину, поднимаясь до затылка. Покалывание продвигалось все выше, до самой головы. И что-то скользнуло по моим неприкрытым волосам.

Я застыла и открыла глаза. Губы Аларика по-прежнему касались моих, но он тоже смотрел прямо на меня. Что-то мелькало в его синих, как дождевые тучи, глазах и играло с рыжими прядями в черных волосах.

– Аларик, – я могла лишь шептать. – Ты тоже это чувствуешь?

– Ветер, – произнес он. Короткое слово, но для меня в нем был целый мир. Потому что это была не иллюзия ветра, который я пожелала ощутить. Это была люлана, и она касалась нас. Я тут же узнала ее.

Не отпуская меня, Аларик посмотрел в сторону. Смиренно, возможно даже с некоторым ужасом во взгляде. Он сглотнул:

– Лэйра, посмотри же. Они вернулись. Все. Как это может быть?

Подтянув ноги к себе, я выпрямилась и встала на перила, чтобы посмотреть в сторону леса, окружавшего замок. Он был прав. Они все пришли сюда!

Люлана терлась о нашу кожу, словно невидимая кошка. Танэль закручивал крошечные водовороты из пыли на дороге, ведущей ко входу. Мюр колыхал кроны деревьев, а ласса переливалась всеми красками у нас над головами одновременно сдержанно и дерзко.

Я ощутила толчок в спину, когда Аларик запрыгнул на перила рядом со мной, но он тут же обхватил меня обеими руками, не давая упасть. Теплая мягкая кожа его крыльев прижалась к моим плечам и рукам.

– Ты звала их, Лэйра? – Его губы касались моего уха, и понадобилось немалое усилие, чтобы сосредоточиться на ветрах. – Ты же знаешь, что строжайше запрещено приносить ветра в Алсьяна-Дэра?

Я покачала головой:

– Они просто пришли. Захотели быть рядом с нами. А почему это запрещено?

– Вспомни о крыльях. – Он рассмеялся почти беззвучно. – И представь себе, каковы они будут на ветру. Это будет… безумно, Лэйра.

Мое лицо озарила широкая улыбка:

– Ты преувеличиваешь!

– Ах. Ты требуешь доказательств? – Он слегка оперся на меня. Еще немного, и мы оба упадем с перил. Разумеется, мы не упадем в траву, а сами превратимся в ветра и приземлимся где-то посреди этого мира, полного чудес. Чудес, которые мечтали о том, чтобы мы их открыли.

– Осторожней, Аларик Колэ. Все может оказаться безумнее, чем ты думаешь. Что, если мы полетим, а я призову лассу?

Аларик прижался еще ближе и заключил меня в свои крылья, словно в кокон. Он коснулся губами моего плеча:

– Что, если я хочу именно этого, Лэйра?

– Будь осторожен со своими желаниями.