Его искали, а он нашелся (СИ)

Подобраться к залу ритуала не получалось и получиться не могло ни у Шепота, ни у кого-либо из знакомых ему лично или через слухи мастеров - там даже не складка пространства, не смещение реальностей, но полное отсечение и замыкание, что, как думал неплохо подкованный в таких вещах убийца, вообще-то считается невозможным даже за счет жертвенной накачки. Ритуал был вещью в себе, там даже дверей не имелось, только запаянные и скрепленные стены, рядом с которыми охрану и ту не ставили. Проломиться силой выйдет только после крайне долгих плясок, а уж сделать это незаметно, наверное, вообще не реально в принципе. Покружив вокруг, едва не нарвавшись на особо чувствительную тварь с десятком херов вместо носа, Шепот отодвинул дым в иную точку.

Вторая попытка была несколько успешнее, пусть и тоже завершилась провалом - центр схождения замкнутых полей тоже охранялся на славу, причем тут была и полноценная охрана из элитных тварей, но все же уровень защиты был ощутимо пожиже. Вероятно, если бы сморщенный от возраста и вредной для тела Тьмы старикашка решил, как былинный Герой, пожертвовать собою, то имел бы шансы этот центр взять. Если бы еще хоть капельку везения, то удалось бы задержать на мгновение почти всю окружающую схождение элиту, подставив ее под Лучи. Жаль, конечно, что Шепот был не таким Героем, но у него история совершенно своя, а не былинная, и пусть в ней есть место подвигу, пусть, но Шепот со всех сил держится от того места подальше.

Вынырнув обратно он кашляет кровью, чувствуя как изо рта текут потоки черной и густой жижи, испаряемые защитой амулетов - только бы не оставить капельку своей кровушки здесь, а то ведь найдут и отследят без труда. Амулеты выпускают волну прохладного дуновения, словно ветерок весенний, что, ворвавшись в открытое окно, сдувает пыль со старой мебели, забирая всю грязь, мерзость и злые голоса безумных чудовищ, прячущихся в тебе самом. Флер почти не волнует, не может потревожить Шепота, потому что слишком много в нем скверны, чтобы Похоть могла найти местечко для себя. Старик чувствует, что еще немного и он перестанет быть человеком, что еще немного пребывания в дымном не теле и конец, но отступать назад уже поздно, не хватит у него сил на обратную дорогу, даже если отбросить недовольство умирающих под стенами изуверской твердыни гвардейцев. Они не простят ему пролитой в пустой жертве крови, а сбежать из котла, в который их бросили дьяволы, не выйдет, потому что некуда.

Позволив себе лишнюю секунду, безумно долгий, необдуманно рискованный срок, он снова распадается на потоки густой и вязкой черноты, отмечая еще несколько пришедших в негодность от прыжка между формами амулетов, становясь все тоньше и тоньше, пока не рассеялся совсем. Едва успевает, потому что одна из тварей возникает из блинка прямо там, где он едва не заблевал растворяемыми во Тьме внутренностями цельнокаменный пол. Вспышка какой-то активированной техники, улавливаемый всей сущностью дымной счастливый, и оттого несколько пугающий даже в подобном состоянии, вой сгорающей души проходят мимо сознания. Контрактная магия, вынуждающая любого невидимку, даже самого искусного, проявить себе пред очи держателя контракта сейчас бесполезна - в дистиллированной форме у Шепоте нет тела, чтобы проявить его, как нет и Шепота вообще.

Арсенал, если можно так называть место хранения временно извлеченных из собственного нутра боевых душ, превращенных в одноразовые бомбы и якоря атакующих техник, Шепоту "понравился". Большой и относительно открытый зал не мог быть замкнут полностью, ведь когда эта пусковая система отправляла за горизонт новые и новые снаряды, изверги были вынуждены приоткрывать в своей защите окошко. Да, это не рядовые барьеры, которые требуют двустороннего закрытия, сквозь них можно было бить, не снимая защитного поля, но все равно это оставляло уязвимость, незначительную для человека, но дистиллят воспринимал тот намек на существования пути, обозначенное направление выпуска вопящих от экстаза душ отсюда и туда, словно приглашающе открытые ворота. Ну, хорошо, приоткрытые, какая разница, если суть не меняется?