Его искали, а он нашелся (СИ)

- У меня с собой есть кристалл с мыслеобразами, пока еще пустой, но молитвой своей я перенесу на него собранные Храмом сведения о некоем Пыпыще Попятчеве из дома Прыходонотчевых, клана Трыдыгородских. - Не смейся, не смей даже улыбнуться, Константин Юрьевич, держи морду кирпичом и молись святым имиджбордам о том, чтобы команда тоже лицо удержала. - Весьма прославленная личность с очень интересным жизнеописанием, которое, вероятно, очень неполное, а если уж правду говорить, то насквозь лживое. Чистокровный полурослик оказался агентом Культа Ночной Птицы, а также сновидцем совершенно бешеной силы, способным применять Зеркаль в бою даже там, где ее не должно существовать априори, что свидетельствует о развитом мифическом классе, даже не о чрезвычайно мощной легенде. Описание происшествия, как и основные версии вместе с уже собранными данными ты получишь в этом кристалле. Судя по всему, ты неплохой зрящий, иномирянин, да и Палач Осени за твоей спиной тоже, если ты ей достаточно доверяешь и не боишься предательства... или уверен в его невозможности.

Это он так прощупывает меня на тему не подчинил ли я кольцом еще и Тиа? А то что за херня с единственной девушкой в моей команде, у которой мозги на верность Герою не промыты!

- Твоя задача суметь раскопать хоть что-то, желательно со всеми именами, причинами, следствиями, основными лицами и конечными целями Крылатого Культа, а также найти имена остальных их агентов подобного толка. - И ведь даже под Приговором вся эта история не выплыла, не иначе потому, что к тому моменту, когда незримый судья в основе реликвии добрался до той бойни имени покойного хоббита, создатель артефакта уже не сомневался в том, что я выживу и потому не всматривался, а дальше сработало свойство реликвии, что автоматически запечатывает тайну приговора-исповеди, которую потом даже самому Гримментрею придется расковырять обратно, пусть и без особых проблем, но не сразу и приложив некоторое усилие. - Залогом твоего успеха станет взятый тобою из боя меч... забирать шпагу твоего спутника, призванный, мне не позволит ни совесть, ни кредо Храма. Сроку тебе два года и, если ты справишься за это время, я обязуюсь... притормозить тех, кто мог бы задать белокаменному алтарю прямые вопросы о тебе, да и косвенные тоже, но здесь сложнее. Не все мне подвластно, не за всеми я прослежу и уговорю, не до конца ясно какая в Веках будет обстановка после сегодняшнего. Но четыре года покоя я тебе дам, благо, волей Его и вашей помощью положение Храма обязано упрочниться едва ли не в разы. Четыре года, за которые ты сможешь спрятать себя так, как только сумеешь. Это все, что я могу сделать для тебя, призванный...

Короткая пауза, после которой на лице жреца появилось что-то почти человеческое.

- Твоя борьба и твой выбор... - Нервно пожевав губы, словно сомневаясь, говорить ли вообще. - Не мне и не Ему осуждать тебя за это, пусть даже не в силах мы сами поменять расклад. Свое Вознесение Он познал уже после рождения Оков, после сотворения Ярма, заняв свое место, начав свою борьбу за Справедливость, но всегда приходилось помнить, всегда знать, всегда осознавать, что это Возмездие некому приносить, нет уже тех, кто его сыщет и возжелает. Я желал видеть тебя мертвым, того не отнять, да и не скрыть, желаю, наверное, и сейчас. За то, что ты сказал. За то, что ответил. Потому что это больно было, куда больнее, чем хотелось испытать. Эта сделка - все, что я могу тебе дать. За два года вскрыть сеть, едва ли уступающую культу извергов, только ранее никогда и никем не замеченную не выйдет и у нескольких Век императорских Очей, даже будь они в полной силе. Но... я постараюсь сделать обещанное, даже если результатов не будет.

Серьезное и болезненно бледное лицо, по которому очень сильно, даже сильнее, чем когда половина того лица была превращена в месиво из крови и костей, стало видно, насколько этот день, все его битвы и потери, вымотали Иерема Стайра, внезапно улыбнулось с почти мальчишеским озорством.

- В конце концов, нужно же мне как-то отнять у тебя за бесценок твой трофей, пока ты с ним не пошел войной на Воплощенную Стужу, Сад Грибницы или Ткача Кошмаров... - И тут его лицо из озорного сменилось в искренне недоуменное и это удивление было таким комичным, что просто слов не хватало.

Тиа, вернее, Тиалрианрелия из Дома Туманного Древа, ветви Цветочной Синевы, соцветия Извечного Биения, прославленный дурной славой Осенний Палач самозабвенно ржала, как будто ее покусала услышавшая очередную шуточку Ганса всегда веселая и еще дополнительно навеселе Тария. Смех не скрываемый, никак не изящный, почти истерический, до слез и всхлипываний продержался в тишине несколько секунд, прежде чем эльфа взяла эмоции под контроль, но остальная команда тоже улыбнулась, пусть и с тревогой за состояние пошедшей вразнос Тиа. Единственной, кто проявил недоумение даже большее, чем таковое у Иерема, была Дарящая Ласки, о происшествии в Библиотеке просто не знающая, вернее, она-то знала, но с противоположной стороны, не про мое в той заварушке участие.