Его любимая кукла

Арина быстро, словно у неё позже могло не хватить духу это сделать, отключила телефон и закрыла глаза, которые вдруг запекло. Прижала пальцы к переносице, с силой надавливая. Ей совсем нельзя было раскисать. Нужно было собраться, отработать те пару месяцев, что отделяли её от необходимой суммы, и больше никогда не плакать по тому поводу, который сейчас понуждал её смаргивать жгучие слёзы.

К завтраку она спустилась с опозданием на пару минут. До этого долго наносила на лицо макияж, придирчиво рассматривая себя в зеркало. Выглядела она не слишком презентабельно, но винить за это было некого. Если бы ей с самого начала удалось расставить те приоритеты, которые стали кристально-ясными только сегодня ночью, и проблем со сном бы не было.

Она подошла к своему месту и устроилась на нём. Королёв уже был в столовой – оторвался от чтения газеты, подняв голову и окинув её быстрым взглядом, и снова вернулся к своему занятию.

– Доброе утро, – тихо поздоровалась она, наливая себе кофе. – Как вам сегодня спалось?

Это был знак вежливости, ничего кроме. И за ним совершенно не стояла попытка узнать, не вспоминал ли Королёв о том, что было между ними днём ранее. Даже удалось убедить себя в этом, отпивая глоток обжигающего напитка.

– Доброе, – голос Романа прозвучал вежливо, но отстранённо. – Спалось прекрасно. А вам? – задавая вопрос, он даже на нее не посмотрел, словно Арины тут не было вовсе.

– И мне просто прекрасно, – соврала она намеренно. Как будто хотела, чтобы он почувствовал ложь и отреагировал хоть как-то, помимо пяти слов, произнесённых ледяным тоном. – Сегодня отвратительная погода. Очень холодно, – так же не смотря на Королёва, как делал это и он в её сторону, произнесла Арина, накладывая себе на тарелку какую-то еду. Просыпающееся желание запустить чем-нибудь в босса становилось нестерпимее с каждой секундой.

– Я знаю отличный способ согреться, – ответил Роман, наконец откладывая газету и откидываясь на спинку кресла. – Правда, он порой дурно влияет на сон, – добавил он, подпустив к губам редкую для него усмешку.

– Дайте угадаю. – Арина дала себе слово не идти на поводу у чувств и эмоций, которые в ней порождал этот невыносимый мужчина, но почему-то стоило ей оказаться рядом с ним, договоры с самой собой мгновенно утратили срок годности. – Например, больше не избавляться от женщины, которая, судя по вчерашнему дню, надоела вам слишком быстро? Да настолько, что вы даже словом её не удостоили?

– Надоела мне? – Роман приподнял брови, выдавая явное удивление ее словами. – Будем откровенны, Арина. Не думаю, что вы способны быстро надоесть. Мне, во всяком случае. – Он снова окинул ее взглядом, на этот раз более долгим и пристальным. – Что же касается вчерашнего… Предлагаю этого больше просто не касаться. Вы были правы – насчёт всего. Но хочу, чтобы всё-таки знали на будущее, что измена и издевательство над детьми – те две вещи, что являются для меня категорическими табу. Не буду, впрочем, отрицать, что способен на многое, но только не на это. – Он помолчал, некоторое время ещё глядя в лицо Арины, затем перевел взгляд на ее тарелку. – Скажите, ради Бога, что терзая эту сосиску ножом так зверски, как это делаете, вы представляете на ее месте не меня. В противном случае я начну волноваться о том немногом, что у меня уцелело, – его губы дрогнули, а в глазах мелькнуло что-то, похожее на смешинку. Или это только показалось?

– Не вас, – мгновенно откликнулась она, едва удержавшись от того, чтобы не рассмеяться. Отложила вилку и нож и, отодвинув тарелку, допила кофе. – И говорила я вовсе не о том, что было на пристани.

Она сделала глубокий вдох, переводя взгляд на бесконечные ряды блюд на столе. Боже, неужели им постоянно подают столько, что даже взвод солдат бы с этим не управился? Эта мысль ненадолго отвлекла Арину от того, что ей так и желалось сказать Королёву. И за что она себя ругала, даже не произнеся нескольких слов, секундой позже всё же сорвавшихся с губ.

– Я спала отвратительно, – всё же призналась она в недавней лжи. – Постоянно думала о вас и о том, почему вы были таким. И я рада, что теперь вы… другой. – Арина снова перевела взгляд на Королёва и уточнила, хотя то, о чём он говорил, было более чем очевидным. – Так что вы там говорили про способ согреться? Это то, о чём я подумала?

Наверняка лёгкий румянец, появившийся на её щеках, выдал Арину с головой. Но так сладко было вновь вспоминать, как Королёв просил её рассказывать о том, о чём она не стала бы говорить никому, кроме него, что смущение было лишь приправой – ничем кроме.

– А о чем вы подумали? – мгновенно откликнулся Роман, пододвигаясь ближе. Так, что казалось, ещё немного – и его дыхание коснется ее лица. – Знаете, Арина, меня очень возбуждает, когда вы говорите, что думали обо мне, – добавил он, понижая голос до хриплого шёпота.