Его любимая кукла

Он не знал, сколько минут или часов прошло с того момента, как корабль захватила стихия. Время словно остановило свой бег, замерев в моменте, когда Роман привлек к себе Арину, прижимая к груди, словно маленькую испуганную девочку и находя в этой ее зависимости от себя – пусть даже только в эти мгновения – странное удовольствие. Корабль продолжало бросать из стороны в сторону, коляска вздрагивала, но держалась, а они сидели, тесно приникнув друг к другу и молчали. И все, что воспринимал Королёв в этот момент – это стук сердца женщины рядом. А может, это был его собственный, отдававшийся в висках тяжёлыми ударами. Он не знал, да это было не столь уж важно. Просто сидел, уткнувшись лицом в ее волосы и ощущал что-то странное, давно забытое, проникавшее в душу помимо воли.

Резкий удар, сотрясший «Северную звезду» был внезапным и таким сильным, что коляска сорвалась с креплений и с бешеной скоростью полетела к противоположному борту. Роман успел только увидеть, как соскользнула следом на пол Арина, потянувшаяся к нему в какой-то отчаянной, но бесплодной попытке удержать, и последней мыслью, мелькнувшей в голове, было то, что судно, скорее всего, бросило на скалы. И что если не удастся эвакуировать всех быстро и организованно – «Северная звезда» затонет во мгновение ока. Он попытался открыть рот и крикнуть Арине, чтобы бежала наверх, но не успел. Удар в висок отозвался в голове вспышкой невыносимой боли, а потом настала темнота, с которой Рома был не в силах бороться.

Арина никогда не испытывала настолько парализующего страха. Когда каждый нерв был напряжён до предела, посылая по телу сигналы об опасности. Один за другим, без перерыва и возможности сделать глубокий вдох, который принёс бы хоть толику облегчения.

Пока рядом был Роман, и она чувствовала тепло и близость его тела, прижимаясь к нему так, будто была маленькой испуганной девочкой, а Королёв мог избавить её от опасности одним мановением руки, она ещё могла совладать со страхом. И понимала, что боится не только за себя.

Это осознание было ярким и коротким, но его хватило на то, чтобы оно укоренилось внутри за эти мгновения, которые самой Арине казались нескончаемо долгими. Бушующая за бортом буря бросала их  огромное многотонное судно из стороны в сторону словно щепку. И они ничего не могли поделать с разгулявшейся стихией.

Грохот от сильного удара, раздавшийся так внезапно и сразу отовсюду, породили в Арине вспышку ужаса. Она смотрела, будто в замедленной киносъёмке, как кресло с сидящим в нём Королёвым отлетает в сторону, и не сразу сообразила, что рука, которая тянется к Роману – принадлежит ей.

То, что творилось дальше, походило на фильм-катастрофу, с той лишь разницей, что было невозможно просто выключить его и оказаться в безопасности. Арина бросилась к двери, едва удерживаясь на ногах от безумной качки, но не успела открыть её, как в каюту хлынула вода. Её было много – ледяной нескончаемый поток, который тут же промочил обувь, устремился туда, где находился бездвижный Королёв.

Нужно было позвать на помощь хоть кого-то немедленно, но она не могла сойти с места. Она нуждалась всего в нескольких секунд – двух, может, пяти – по прошествии которых вновь  сможет пошевелиться. Когда этот парализующий страх отступит, позволяя ей бежать туда, где есть другие люди. И где этот чёртов Павел, когда он так нужен?

Арина выбежала из каюты, заметалась по коридору, не понимая, в какую сторону двигаться. Всюду была вода, она лилась непрерывным потоком, заглушая шумом даже жуткий скрежет снаружи. Будто какое-то огромное животное полосовало обшивку судна гигантскими когтями.

Луч света полоснул по лицу Арины, понуждая её зажмуриться и дёрнуться как от удара. А потом её грубо схватили за плечи и ощутимо встряхнули. Она услышала женский крик, такой пронзительный, будто кого-то беспрестанно мучили совсем рядом. Вцепилась неслушающимися пальцами в одежду Павла, который снова начал трясти её. И только тогда поняла, что кричит она сама.

– Быстро наверх, ты слышишь? – рявкнул он, когда Арина нашла в себе силы, чтобы замолчать. Кивнула отрывисто, но пальцев не разжала, понуждая Павла отцеплять её от себя словно надоедливое насекомое.  Он отпихнул её в сторону лестницы, а сам устремился в каюту, где был Королёв, и Арина снова испытала желание кричать без остановки. На этот раз от страха, что с Романом случилось что-то непоправимое. Ей хотелось забиться куда-то в угол, закрыть уши руками, чтобы только всё это прекратилось. Чтобы никто не сказал ей через несколько мгновений, что всё кончено.

Но ведь там, где-то далеко, вне этого ужаса, существовали её родители и Кирилл. Люди, которым было не на кого положиться, кроме неё, и Арина была обязана подумать о них. Наплевать на всех, даже на Королёва, который вдруг стал занимать в её жизни так много места. Послать всё к чертям и выбраться из этой смертельной ловушки, в которой оказалась из-за своего босса. Вот, что для неё должно быть главным.