Его любимая скрипачка

— Она играла вам эту пьесу?

— Нет. — Его взгляд потускнел. — Она никогда не говорила о своей музыке, когда ее сочиняла. Она играла пьесу только после того, как окончательно ее дорабатывала. — Он ссутулился. — Она заболела воспалением легких незадолго до завершения пьесы. Она изо всех сил старалась ее закончить, моя жена была очень решительной женщиной. Но она умерла через два дня.

— Мне очень жаль.

— Я до сих пор скучаю по ней. Постоянно.

Забыв о протоколе, Амалия наклонилась к королю и коснулась ладонью его руки.

В его глазах вспыхнул шок, но он не предпринимал никаких попыток сопротивляться, а, наоборот, наклонился ближе к ней.

— Ваша жена создала мелодию любви, — мягко сказала Амалия. — Это дань вам.

— Откуда вы это знаете? — прошептал король, наклонившись к ней еще ближе.

— Я не могу объяснить этого, но я это чувствую. Она написала эту пьесу с любовью в сердце. Но это была не материнская любовь, а любовь к мужчине.

Король закрыл глаза. Амалия осмелилась взглянуть на Талоса, который сидел неподвижно, стиснув зубы. Она не могла понять его взгляд.

Астреус открыл глаза и посмотрел на Амалию еще внимательнее, а потом кивнул придворному, стоящему справа от него. Придворный покинул столовую и почти сразу вернулся с футляром для скрипки. Он положил его на стол перед королем.

Астреус жестом попросил Амалию открыть футляр. Она повиновалась. Она уловила великолепный аромат дерева и смолы, как когда-то в детстве, когда отец подарил ей первую скрипку.

Она попыталась вынуть скрипку из футляра, но король остановил ее, положив руку на инструмент и погладив его.

— Это скрипка Рэи, — сказал он. — Инструмент работы Массимо Чинелли. Это был мой свадебный подарок для нее.

Массимо Чинелли был одним из самых выдающихся скрипичных мастеров двадцатого века. Его скрипки были настолько искусно сделанными, что конкурировали со скрипками Страдивари.

— Я завещаю ее вам, — произнес король.

— Что вы имеете в виду?

— Эта скрипка ваша, дитя мое.

— Моя?..

Король печально улыбнулся:

— Она пять лет лежит без дела. На ней надо играть. Я знаю, вы будете ею дорожить, и вы будете чтить память Рэи. Возьмите скрипку, деточка.

Амалия потеряла дар речи. Она знала, что король не шутит, но все-таки… Король Агона передал ей одно из самых ценных владений своей жены.

— Спасибо, — сказала она, беспомощно пожав плечами.

— Не за что, — загадочно ответил он, подозвал медсестру и заговорил с ней по-гречески.

Медсестра взялась за поручни его кресла-каталки.

— Я желаю вам спокойной ночи, — произнес Астреус. — Мне было очень приятно с вами познакомиться, дорогая.

— Для меня это честь, ваше величество.

Талос поднялся на ноги, и Амалия последовала его примеру. Король взял ее за руку и потянул к себе, чтобы она наклонилась к нему. Он произнес ей на ухо:

— Я рад, что мой внук встретил вас. Пожалуйста, присмотрите за ним, когда я умру.

Снова нарушая протокол, Амалия поцеловала короля в холодную щеку и прошептала:

— Я обещаю постараться.

Однако она сомневалась, что Талос даст ей такую возможность.

Глава 14

Водитель повез их на виллу Талоса Они просидели на заднем сиденье автомобиля несколько минут, прежде чем Талос заговорил:

— Что тебе сказал мой дедушка?

Его это беспокоит? Его не волнует что король отдал ей семейную реликвию?

— Он говорил мне на ухо, чтобы ты не слышал, — беспечно ответила Амалия.

— Не глупи. Я его внук. У нас нет секретов.

Она наконец-то осмелилась посмотреть на него:

— Ты ловко прячешь свои секреты. Должно быть, это умение передается по наследству.

— Ты сознательно говоришь загадками? — спросил он.

— Почему ты не сказал мне, что он болен?

Талос стиснул зубы. Ее сердце разрывалось, она хотела пробить брешь в стене, которой он отгородился от нее. Еще до того, как они стали любовниками, она знала, что может прикоснуться к нему. Однако сейчас он наверняка уклонится от ее прикосновения.

— Болезнь моего деда не является предметом праздных сплетен.

— Я это понимаю. — Она вздохнула. — Но если бы ты сказал мне правду о его здоровье с самого начала…

— И что? — язвительно спросил он. — Ты бы согласилась играть для него сразу и мне не пришлось бы тебя шантажировать?

— Я не знаю. — Она крепче сжала руками бархатный футляр скрипки. — Я не знаю, могло ли быть по-другому. Ты не дал мне шанса это узнать. Но я не понимаю, почему ты скрыл от меня болезнь своего деда. Мы с тобой были любовниками более двух недель.

У Талоса было много возможностей рассказать ей обо всем. Она не раз спрашивала, что с ним происходит.

— Не воображай, что я чем-то тебе обязан, раз мы с тобой спим.

Талос никогда не был с ней так холоден. Его отношение шокировало ее.

Машина остановилась — водитель открыл для Амалии дверцу.

Она вышла из машины и вошла в коттедж. Талос не сказал ей больше ни слова. Он не поцеловал ее и не пожелал спокойной ночи.

Она вздрогнула, услышав, как автомобиль отъезжает в сторону виллы.

Ей казалось, будто ее ноги стали свинцовыми. Она скинула туфли и положила скрипку Каллиакисов на рояль.

Не воображай что я чем-то тебе обязан, раз мы с тобой спим.