Его Луна, или Планета мечты

Вестеле уже почти удалось переступить порог, когда Эванеску с силой схватил ее за предплечье, причиняя боль, и, дернув в сторону, припечатал к дощатой стенке стойла. На мгновенье потемнело в глазах, но пойманная в ловушку княжна не собиралась сдаваться. Однако оттолкнуть Мараика оказалось так же сложно, как подвинуть скалу. Князь нависал над ней с наглой усмешкой, осознавая свое превосходство и наслаждаясь уязвимостью девушки. Его рука железной хваткой удерживала Вестеле за плечо. В следующую же секунду Эванеску впился в губы княжны жалящим поцелуем. Это было противное, чужеродное ощущение, совсем не то, которое Вестеле хранила в памяти все годы разлуки со своим женихом. Девушка постаралась сжать зубы, но даже здесь князь был сильнее.

К жуткому ощущению беспомощности добавился неконтролируемый ужас, когда княжна осознала, что свободной рукой Мараику удалось задрать ее юбку, вторгаясь коленом между ног и не давая дернуться. Ладонь князя уже нагло скользила по оголенному бедру девушки выше чулка, как вдруг Вестеле в порыве неконтролируемого отчаяния схватила мучителя за волосы и резко дернула его голову назад, чтобы отстранить от своего лица. Не столько из-за рывка, сколько от удивления Эванеску отстранился.

— А ты горячая штучка, да? — развязно хмыкнул он, отвратительно улыбаясь. — Но в общем права — конюшня не место для первого раза.

После этих слов князь отпустил свою добычу так же внезапно, как поймал, и стремительно вышел. Сердце Вестеле отчаянно билось, а перед глазами стояла пелена. Парализованная страхом, она едва дышала, понимая, что в этот раз спаслась. В коридоре всё еще слышались гулкие удаляющиеся шаги. И лишь когда они стихли, ноги девушки неожиданно ослабли, и она сползла на грязный холодный пол. От пережитого шока и унижения хотелось разрыдаться, но слезы будто застряли комом в горле. Давясь, девушка постаралась выплюнуть изо рта следы мерзкого поцелуя. Затем несколько раз рефлекторно с остервенением вытерла губы. Гадкое чувство оскверненности не проходило. Только в этот момент Вестеле заметила, что руку, которой она дернула за волосы князя, до сих пор держит сжатой в кулак. Не без труда она разжала кисть. На ладони лежало несколько выдернутых волосков. Княжна торопливо накрутила их на палец и, сняв этот крошечный «моток», поспешила спрятать в маленький кошель на поясе.

Скорее бы вернулся принц! Она тогда сразу поедет к ясновидящей и подтвердит для всех, что какой-то коварный демон принял личину ее жениха. Скорее бы! А то может стать поздно: князь Ясеневого Леса спас жизнь королю, и тот очень ему благоволит. Полдворца уже заискивают перед Эванеску, шепчась по кулуарам, якобы он будет следующим первым советником. Прошлого же давно было надо отправить на пенсию. Но Вестеле всерьез опасалась, что Мараик не остановится и на этом. А если кузен дорвется до неограниченной власти, то ее жизнь точно кончена. В этот момент девушка осознала, что если она не желает воплощения данного сценария, то надо срочно прекратить жалеть себя и отправить принцу голубя. Анариону необходимо при первой же возможности вернуться в Аэркарас. Иначе они оба, считай, мертвы.

Глава 30

На удивление в первую ночь в замке Анарион впервые за много дней нормально выспался. То ли воздух здесь был благоприятный, то ли перина особенно мягкой. Принцу даже снились какие-то сны: не напрягающие мозг, а, наоборот, расслабляющие и приятные. Их содержания Анарион не помнил, но после пробуждения осталось приятное послевкусие. Принц потянулся на кровати, совершенно не желая из нее выбираться. А может, ну его, сегодняшний выезд на осмотр? Днем больше он тут пробудет, днем меньше, вряд ли кто-то его хватится. Но потом непрошено всплыло в памяти лицо отца и Эванеску. Анарион в душе выругался, что позволил себе забыть о такой серьезной проблеме, и, сев на постели, позвонил в колокольчик.

Камердинер, видимо, уже томящийся под дверью, тотчас влетел в комнату.

— Давай мне полную боевую экипировку, и сколько уже времени?

— Сказали, как только вы встанете, велеть накрывать в гостиной второй завтрак.

Анарион присвистнул — это же, значит, где-то одиннадцать.

— А почему не разбудили, как обычно?

— Вы не просили, мой принц!

Тирон был немолод и годился принцу в отцы. Своих детей камердинер не имел и, быть может, поэтому иногда старался позаботиться об Анарионе, даже вопреки желанию последнего. Вот и сейчас видно же, что пожалел. Анарион сокрушенно покачал головой, но промолчал.