Его не звали, но он приперся

Оставленные прямо в теневом спектре следы, хотя их тут быть не должно. Черно-белое изображение казалось холодным и плоским, но эти следы… они были лишними, не подходящими к пейзажу, неправильными . Цепочка черных капель и отпечатков от чьих-то ботинок не вписывалась в цветовую гамму. Не могу объяснить, каким чувством я понял это, но этот черный был не таким черным, каким он должен был бы быть. Звучит как бред, я согласен, но так оно и есть.

Эти следы, этот цвет был живым, даже дышащим. Словно какая-то слизь или даже нефть, пролитая на пол, а после этого забытая здесь. Сбрасываю сонливость, приступая к тщательнейшему изучению всех поверхностей, стараясь не пропустить ни единой мелочи. И нахожу достаточно, чтобы посчитать ситуацию интересной.

Я хреновый следопыт, но даже моих сугубо теоретических знаний и банальной логики достает на то, чтобы прикинуть относительную картину событий.

Итак.

Кто-то вошел в мастерскую, оставив немного черной дряни на замке, предположительно оный замок взломав. С каждым шагом этот кто-то оставлял все больше черных капель, постепенно приближаясь к одному из углов. Туда, очевидно, забился насмерть перепуганный маляр, которого выдернули из его укрытия и приложили спиной о стенку (есть небольшая стертость и трещинка в этом месте). Потом беднягу покидали по комнате аки тряпочку и, в конце концов, утащили в еще один угол, где была налита целая лужа черной гадости. Ничего хорошего с ним здесь не произошло, как я полагаю. Еще одним фактом в копилку станет то, что ни одна сволочь ничего не услышала, либо не посчитала нужным прийти на помощь.

Хм…

Заканчиваю осмотр и даже тыкаю кончиком кинжала в то место, где находилось пятно. Ничего не случилось, словно его там и вовсе нет. На кинжале тоже не осталось следов. Тенью вырываю из норы в стене мышь, после чего кидаю ее в видимую во Взоре лужу. Мышь возмущенно запищала и убежала, так и не подцепив ни единой капельки этой странной вещи.

Сама дрянь, отмечу, вызывает те же ощущения, что и тварь, сводящая моего покойного пациента с катушек. Тоже фактик в копилочку, пусть и совсем непонятный для меня, но факт же!

Временно оставляю квартиру в покое, заодно выключая Взор, и перехожу в соседнюю квартиру (или все же комнату?), быстро посыпая спящих мужика и бабу сонным порошком. Осматриваю место Взором и, ничего не найдя, ложусь на пол, засыпаю и пробираюсь в их сны, где начинаю проматывать последние недели их жизни.

Вот тут все становится совсем непонятно.

Понимаете, какое дело… К тому моменту, как я взялся за излечение Дажуа (так звали маляра), он даже собственное имя вспоминал через раз, не говоря уже об умении проводить собственную работу или вести связный разговор. Но в памяти моих опрашиваемых, он вел себя как прежде, даже несколько дружелюбнее. Нет, были пару недель, когда он стал молчаливым и хмурым, жаловался на недосып и все такое, но он и раньше не был душой компании. А во время своей болезни и вовсе стал даже более компанейским мужичком. Выпить, например, был совсем не против.

Это… многое меняет. Я грешил на болезнь или проклятие, но это явно что-то иное, больше напоминающее одержимость. Нечто не просто стирало воспоминания бедняги, но еще и забирало их себе, постепенно подменяя жертву самим собой. И сие мне ни капли не нравится!

Быстро просыпаюсь и осматриваю себя во взоре, ничего, к счастью, не находя. Заодно еще и пару раз шагнул в Тень и обратно, просто ради того, чтобы гарантированно избавиться от всякого разного нехорошего, что мог подцепить на себя во время расследования. Немного успокоив панику, возвращаюсь обратно во сны и проматываю их воспоминания вплоть до нынешнего момента.

После излечения моими силами сам мастер бухал не просыхая, вовсю трясясь от страха и дрожа от каждого шороха. Общение с соседями было сведено на нет и вообще он был каким-то странным. Все дружно подумали, что дяденька одолжил денежек не у того, у кого нужно, и на том остановились. Судачили, конечно, но обычные сплетни ничего не приносили, кроме новых сплетен.

В день, вернее в ночь, когда его нашли повешенным, все в доме спали. Слишком крепко спали, если учесть следы прикладывания Дажуа к стенке, но тут уже не докажешь. А вот факт того, что все до единого в ту ночь мучились кошмарами и проснулись уставшими и разбитыми – это уже значимая деталь. Все списали на покойника в доме и прочие суеверия (по крайней мере, по моему скромному мнению – суеверия), да и никто внимания не заострял на этом деле.

Ладно.

Поищем в других местах.

Покидаю конкретно этот сон и начинаю тасовать грезы и кошмары окружающих, ища хоть что-то, хоть кого-то, кто в ту ночь мог стать свидетелем непонятных шевелений или просто чего-то неординарного. В этом доме таких не было – чем бы ни усыпили людей, это было весьма надежное средство, как мне кажется.

В остальных домах тоже не нашлось того, кто имел бы достаточно внимательности, дабы заметить нечто странное. Да и не смотрел, похоже, никто в окна посреди ночи, просто ради любопытства. Ну, почти никто не смотрел.