Его невинная Алая

Широкие коридоры были простыми и утонченными, выполнены в приятном для нас с отцом нежно-персиковом цвете. Пусть отцу было уже далеко за сто, в душе он был молод и силен.

И сейчас, вновь проходя по знакомым местам, и вдыхая такой родной, любимый запах дома, не сдержалась и широко улыбнулась, чувствуя, как к глазам подступили слезы. Я так соскучилась по своему дому, что душа рвалась на части от отчаяния и страха больше это место не увидеть. Что если после ритуала, сегодня мой последний визит к отцу… Что если я больше не смогу пройтись по этим широким коридорам, сесть на антикварную мебель и пролистать десятки любимых книг из нашей библиотеки? Что если…

«Возьми себя в руки, Джесмин», — приказала я сама себе, с силой сжимая кулаки, а после быстро стирая слезы с щек.

— Милая? — низкий голос отца был наполнен неподдельным удивлением, когда я легким движением открыла дверь и зашла в библиотеку.

Папа, как и всегда, сидел в своей любимой кресле-качалке, с толстым томиком по теории магии. Справа от него на журнальном столике стояла кружка с еще дымящимся, ароматным черным кофе.

На нем была надета домашняя мягкая рубашка приятного синего цвета, легкие, черные брюки и пушистые тапочки. Волосы были зачесаны назад, демонстрируя скуластое, привлекательное лицо.

— Как ты здесь оказалась? У нас же нет пентаграммы для приема путешественников, — кажется, отец был весьма озадачен моим появлением. Да уж, что же будет с ним, когда он узнает все последние новости моей жизни.

— Оказывается, Стражи Смерти могут и не такие трюки проделывать, — несколько нервно отозвалась я. — Пап, — судорожно выдохнула я, чувствуя, как медленно начало подступать осознание неотвратимых способов.

— Котенок, что случилось? — отец всегда был проницательным и лучше остальных понимал и принимал меня. Поэтому и сейчас, мне даже не нужно было ему что-то говорить. Он и сам догадался. — Твой Серый? Смерть?

— Все, — кивнула я, подходя отцу и садясь на свободное уже простое, тяжелое кресло. Подтянув колени к груди, положила на них голову, повернувшись в сторону отца. — Пап, я хочу поделиться своими печатями с акхлером, который живет со Смертью и является ее любимым.

После моих слов у отца, будто весь воздух из легких вышел. Он замер, выражая собой крайнюю степень неверия и удивления.

— Джесс, нет, я против, — последовало спустя минуту категоричное заявление отца, и я зашипела сквозь зубы.

Ну что такое! Почему все мужчины, которые меня окружают, запрещают мне помочь им и тем, кто мне дорог? Что с ними не так? Или со мной?

— Пап, это не все. Лансель, — я набрала побольше воздуха в легкие и продолжила. — Ланселя выбрало мое пламя и еще… он теперь наполовину демон — дущегубец, а я его якорь, — еще часть новостей, я зажмурилась, не зная чего именно ожидать от отца.

И эта новость подействовала на отца сильнее остальных. Рядом со мной вспыхнула бумажная салфетка, лежавшая на журнальном столике, а еще я даже на расстоянии почувствовала, как внутренний демон отца сейчас был просто в бешенстве. Он рвал и металл, взгляд его темных глаз был пропитан жаждой крови, и у него была лишь одна цель — Ланс.

— Ты не станешь его убивать, пап, — я подняла голову и посмотрела прямо в лицо отца. — Его приняла Ба, и даже дала добро на наши отношения. Он и без того сейчас боится действительно. Ему тяжело осознать тот факт, что он демон, а помимо этого Жасита решила устроить новый переворот и посадить на трон Ланселя, чтобы с моей помощью руководить Дертагором. В общем, кажется, я скоро стану королевой, а твой будущий родственник королем.

— Джесмин Элегота Янг, — процедил сквозь зубы отец. У него нервно дергался правый глаз, а пальцы отбивали резкий и сбивчивый ритм на крышке стола. Он был громким и рванным, выражая тем самым всю степень отцовского беспокойства. Демон был в бешенстве от услышанных новостей. — Как ты смогла так вляпаться?

— Талант, — пожала я плечами, замечая, что отец немного, но все же оттаял. Просто мы оба понимали, что психовать сейчас не было смысла. Все равно ведь ситуацию не изменить. Ее нужно было решить и поставить точки во всех проблемах.

— Значит, тебе нужен ритуал для перемещения печатей, — папа не спрашивал. Он ловким движением поднялся на ноги, отчего кресло— качалка начала равномерно раскачиваться туда-сюда. — Со Смертью ты это согласовала?

— Разумеется. Она приняла мою идею, как единственную верную. Прикосновения Бена… эм… акхлера к Смерти причиняет ей боль, он даже меня касаться не может, а аще ничего не помнит о своей прошлой жизни. Тяжелый случай.

— Да уж, акхлер с потерей памяти это трагедия и проблема для нашего мира. А твой Серый. Ланс, да? Говоришь, его выбрало твое пламя и он теперь полукровка— душегубец?

— Ага, — кивнула я.

— И ты помогла ему пройти инициацию?

— Пап, думаю, ответ на этот вопрос ты знать не захочешь, — покраснев и посмотрев на длинноворсовый ковер в нашей библиотеке, промямлила я.