Его невинная Алая

— Довольно… — шептал Бен, краем глаза я заметила, что он начал двигаться и ничего не успела сделать. Я даже не успела осознать его действий, когда появившийся в руках акхлера нож вонзился в мужское тело по рукоятку.

— НЕТ! — закричала я, бросаясь в сторону Бена, и падая на колени перед ним. — Зачем?! — я пыталась зажать рану в его животе, из которой текла черная, как деготь кровь. Она была густой и липкой.

— Бен, — прошептала упавшим голосом Мора, не двигаясь и даже не подходя к своему избраннику. — Бен… — продолжала она, замирая на месте и закрывая глаза, словно боялась смотреть на агонию акхлера.

— Чего стоишь, у нас единственный шанс выполнить ритуал, — рявкнул на Смерть мой отец, подлетая к ней и дергая за плечо. — Я уже сделал настойку для безопасного перехода душ из одного тела в другое. Джесс, перетащи две печати на ладони и приложи их к ране Бена, — Гритер был единственным, кто мог здраво рассуждать в такой момент. Смерть была в шоке, хотя бы вроде бы должна была к такому привыкнуть. Но одно дело забирать души простых смертных, которых ты никогда не знала и совершенно другое, когда на полу в крови лежит твой любимый. Окажись на месте Бена Ланс… Нет! Даже думать об этом не хочу.

Акхлера мог убить только сам акхлер и Бен сейчас сделал то, что не мог никто из нас — он вонзил в себя орудие собственной силы. Возможно, он даже не знал об этом, действовал на инстинктах, которые были заложены в нем в самого рождения. Нож, что упал рядом с телом Бена, сейчас превратился в лужу черной крови.

Никто не смел спорить с приказами главы УР, поэтому все немедленно начали действовать. Я, закрыв глаза и отрешившись от умирающего рядом со мной акхлера, сосредоточилась на своих печатях.

А они словно только этого и ждали. Они ластились ко мне и начали перетекать, медленно и болезненно по моей коже, заставляя шипеть ругательства сквозь стиснутые зубы. Я дрожала всем телом, мечтая о том, чтобы все прошло успешно и наши проблемы с душами и демонами, наконец-то закончились. Я так устала постоянно думать об остальных и их счастье, что совершенно забыла о том, что у нас в Дертагоре как бы дворцовый переворот намечался. И Жасита больше не готова была терпеть простои.

Две юркие змейки оказались на моих ладонях, и жгли адским пламенем кожу. Слезы — горячие и соленые — окропили мои щеки, заставляя кривиться от этой влаги.

— Мора, заставь тело Бена застыть. Процесс должен быть не менее болезненным, чем при получении настоящих печатей убийства. Ланс, сожги ладан, вот там, в ящике лежит. Доведи его до состояния пепла. Когда печати будут перенесены на тело акхлера, то результат нужно будет закрепить пеплом.

Смерть была не в себе. Но надо отдать ей должное, когда на нее с чувством гаркнул мой отец, девушка все же пришла в себя. Она часто заморгала, прогоняя непрошенные и такие лишние сейчас слезы, и, выставив руки над телом акхлера, призвала свою магию. Нас с Беном охватило перламутровое, с серебристыми переливами сияние. Неприятное покалывание прошлось от макушки до самых пят, заставляя выгнуться в спине и сильнее прижать горящие пламенем ладони к животу акхлера. Мы с ним пылали как два ярких огня в сером тумане, заставляя остальных щуриться и отводить взгляды от силы нашего света.

Бен едва слышно застонал, и мои печати начали перетекать с меня на него. Адская, скручивающая все внутренности боль не оставила иного выбора, как кричать. Во всю мощь своих легких я вопила и молила о пощаде, ощущая новый обряд, который был в разы болезненнее, чем получение душ Эюш-Наров в мое становление Стражем Смерти.

Я кричала, не имея возможности биться в судорогах или сделать хоть что-то — мои руки плавились и практически приклеились к коже Бена, а магия заморозки не позволяла двигаться вообще. В голове билась лишь одна мысль: «Закончите это!», я молила об этом, призывая на помощь магию всех миров и подмиров.

Тело покрылось блестящим потом, который ручьем стекал по моей пылающей коже, а сердце гулко билось в груди, отбивая свой бешеный ритм в моей голове — тук-тук-тук-тук… Искусанные до крови губы, застыли в подобие оскала, а глаза закрылись от усталости.

— Бен, — слышала я голос Моры, который звал своего избранника по имени, чтобы тот боролся за свою жизнь.

— Джесс, — шептал мое имя Лансель, призывая меня остаться с ним никогда не покидать.

А мы с Беном так и застыли, словно две статуи, купаясь в потоке его черной крови, словно озере.

Лишь сердце билось чуть медленнее — тук…тук…тук…

Перед глазами начали плыть цветные круги, смешиваясь с полупрозрачными звездами.

И в голове появился голос, такой тихий и знакомый, что я бы вздрогнула, если бы могла.

«Бен?», — испуганным шепотом спросила я, цепенея от ужаса.

Неужели он успел умереть? Нет! Ритуал же должен был сработать!

«Джесмин?», — не менее взволнованный и напуганный голос вторил моему вопросу. — «Что со мной происходит?»

«Не знаю, как ты себя чувствуешь? Есть какие-нибудь изменения?»

«Странное ощущение… наполненности, словно что-то иное ворвалось в мое тело и пытается приспособиться… Это больно и приятно»