Его невольница

— Это было единственное, что можно было сделать, Валя. — Энвер сидел рядом, он вдруг погладил меня по волосам и встал: — Собирайся.

— Куда? — вытаращилась на него.

Мой мир сжался до размеров этой комнаты. Казалось, стоит высунуть нос даже на балкон, и все — я попаду в лапы Кемрана. Я все еще чувствовала панику, от которой в душевой кабине уронила лейку из онемевших от нервного холода рук. Как бы ни крутила кран, вода не согревала, тело снова подвело меня — не смея лишиться чувств от ужаса, я лишилась чувствительности, и как не сварила себя заживо, просто не понимала.

— Ты не можешь оставаться со мной, — ответил Энвер, подавая платье. — Я снял тебе номер в гостинице. Но перед этим надо привести в порядок твои волосы.

Он был сотню… сотню тысяч раз прав, но у меня мгновенно развилась паранойя. Когда Волкан в горах рассказывал о преступлениях Кемрана, казалось, что меня это уже никогда не коснется. Я мужественно терпела мучительный поход, зная, что это путь к свободе, дорога домой. Но услышав голос чудовищного преступника там, где не ожидала и даже мысли не допускала, показалось, я снова невольница и только Энвер может меня защитить. Но он был прав — мне нужно бежать отсюда. От него. Подальше. Домой.

Я медленно и не сразу, но поняла, что не смогу быть с Энвером. Мрачный образ его брата всегда будет стоять между нами густой тенью. Рядом с моим божественным красавцем всегда будет его антипод — дьявол во плоти.

Я больше не задавала вопросов, надела платье и босоножки и… застыла на пороге, не в силах заставить себя сделать за него шаг.

— Не бойся, мы пройдем через третий этаж в соседнее здание — новый корпус хостела. Салон красоты через пару домов за ним. А гостиница в центре Анкары. — Энвер взял меня за руку и вытянул за дверь. Лестница на третий этаж оказалась в конце коридора за прикрытой дверью. — У меня было время все тут исследовать, — объяснил мой спутник, — я ждал тебя, — добавил таким ласковым тоном, что защемило под сердцем, — и готовился. Визит Кемрана стал неожиданностью, но больше я такого не допущу. Тебе не о чем беспокоиться… — он осёкся и повернулся ко мне. Стоял на ступеньку выше и смотрел на меня так горячо и виновато, что стрелы Амура в сердце безжалостно провернулись, терзая наконечниками до жалобного всхлипа. Только жаль было его, а не себя. — Что я несу?.. — добавил тихо. — Тебе надо улетать отсюда. Тут тебя везде ждёт опасность.

Умеет он вселить надежду…

* * *

От парикмахера вышла, чувствуя себя странно — короткое каре и крашенные в очень тёмный коричневый, почти чёрный цвет волосы, делали моё отражение не моим. Я никогда… ни разу в жизни не красила волосы, мне нравились упругие белоснежные волны. Они придавали образу лёгкость и ощущение беспорядка, делая меня обманчиво доступной. Хотя, подумав об этом, я мгновенно смирилась и с вытянутыми горячим утюжком прядями, и с густой чернотой. Завершили преображение искусственный загар и линзы, сменившие цвет глаз с серо-голубого на зелёные. Осталось переодеться — сменить имидж так же кардинально.

Это было трудно. Руки тянулись к любимой классике, к простым, но стильным вещам, а Энвер снимал с вешал плечики с непривычными мне фасонами и цветами. Я воспринимала себя светлокожей блондинкой и растерялась, стоя перед рядом одежды для девушек осеннего типа. Приглушённые песочные, кирпичные, кофейные и оранжевые тона вводили в ступор.

— Иди в кабинку, примерь всё. Я пока принесу обувь.

Он вручил мне минимум десяток моделей и развернул лицом к примерочной. Я сделала шаг и почувствовала лёгкий шлепок по попе. Улыбнулась. Нас так беззастенчиво оторвали от приятного занятия…

Зашипела на себя — разум и сердце оказались по разные стороны адекватности. Разум подсказывал, что я имею право любить и быть любимой, что Энвер — не чудовище, даже Волкан, не отрицая его вины, сочувствовал ему и готов был помочь в рамках служебных полномочий. Так кто я такая, чтобы осуждать его? Всё, что я о нём думала — правильно и неправильно одновременно, и решиться быть с ним мне мешало только одно… Вернее, один — Кемран. Одно его имя, вспыхивавшее в памяти, затмевало белый день и обрушивалось стихийной паникой на этот самый разум. А вот сердце…

Оно уже рвалось от мысли, что нам не быть вместе, обливалось горячей кровью от его нежности и пронзительного взгляда. Это не тот Энвер, которого я увидела в начале. Это совершенно другой человек. Он будто скинул тяжёлые мешавшие ему латы вынужденности и вёл себя теперь раскованно, на его лице можно было прочитать всё, что он чувствует. И то, что я расшифровывала, грело душу, томило тело и заставляло трепетать от ответных эмоций.