Его невыносимая ведьма

Забавно, не правда ли? Я пытаюсь выкинуть из жизни её, а она — меня. Наверно, у нас всё же больше общего, чем мне казалось.

— Ты решил свою проблему? — Никак не высказавшись на мою реакцию на её слова, которую она, без сомнений, слышала, безразлично поинтересовалась Давина.

Это «свою» яркой вспышкой пронеслось в голове. Она уже сложила руки и перестала принимать участие в творящимся безобразии.

И нужно отдать ей должное: она умные вопросы задавать начала раньше меня.

А вот себя мне захотелось задушить, потому что в голове за какие-то мгновения выстроился целый план того, как вернуть ведьму обратно. И главной его составляющей был мой ответ «нет». Я даже успел придумать какого-то бреда о том, что мы с его отцом перезаключили помолвку и теперь именно она, Давина, была моей невестой…

И хорошо, что я вовремя опомнился. Дёрнул головой, отгоняя это наваждение, и сжал свободную руку в кулак. Проследил за тем, как натягивается тёмная кожа, надуваются вены, очерчиваются контуры костяшек и проявляются сухожилия, и только после этого спокойно ответил:

— Да.

— Поздравляю. — Тут же произнесла она где-то там, далеко отсюда.

Вот только радости в её голосе не было. И ответила она слишком уж поспешно. Или же мне просто показалось?

— Скажешь Мире. — Попросил я непонятно зачем. И добавил: — И не говори ей, с кем именно хотел поженить её отец.

Глупая айрина от меня в коридорах шарахаться будет. А то и академию бросит, чего доброго.

— Не скажу, — глухо отозвалась Давина, — это разумная просьба.

И она замолчала. Может быть, отпустила артефакт и ушла, но я был практически уверен, что это не так. И все те долго тянущиеся маэ, пока висела напряжённая тишина, я был уверен в том, что она, как и я, прислушивается в ожидании каких-либо слов.

Чуть поведя затёкшим от напряженного оцепенения плечом, я рискнул нарушить молчание первым:

— Тогда пока, Давина.

И вновь замер, чувствуя себя круглым дураком. А затем с трудом сдержал облегченный выдох, когда услышал в ответ её тихое:

— Пока, Акар. Береги себя.

— И ты себя. — Отозвался тихо.

Отпуская артефакт, почувствовав, что сейчас это действительно всё. Вот только вместо облегчения от того, что избавился от этого недоразумения, я чувствовал странную, тянущую грусть и сожаление.

А потом сделал ещё одну глупость: коснулся артефакта на шее и вместо того, чтобы снять его и выкинуть, отодвинул ворот рубашки и спрятал камень под тканью.

Тёпленький.

А я идиот.

Девять

Давина

Я изготовила эти артефакты очень давно, лет двадцать пять назад. И всё это время они валялись у меня в сумке, я их так ни разу и не использовала. Просто незачем было. Двадцать пять лет артефакты связи не были мне нужны.

А сейчас я не хочу его снимать. Запрятала под ткань платья, чувствуя его тепло, лёгкими покалываниями расходящееся по телу, и не хотела снимать. Была согласна с тем, что я совершенно неразумное создание, даже понимала всю глупость своего детского поступка, но всё равно упрямо не снимала.

Эх. А Акар его уже, наверно, выкинул. Или сжёг. Да, точно, вместе с моей запиской. И выкинул меня из своей жизни, как глупый кошмарный сон.

Наверняка сделал то, на что у меня не хватает силы воли.

Я просто не хочу его забывать.

Знаю, что веду себя глупо, как ребёнок, и что тут совершенно не на что надеяться, но…

Ненавижу это «но»!

И ненавижу это сосущее под сердцем сожаление.

Мне вообще не должно быть до него дела. Он просто ректор моей сестры. Мы с ним знакомы всего день, а на завтра он даже не вспомнит обо мне.

Вот и мне нужно о нём забыть.

Так я и постаралась сделать.

— Дав, я нашла его! В этот раз это действительно он!

На последнем слове любимая мамочка прижала кулачки к груди и мечтательно закатила глаза. Вопрос «Кто он?» утратил свою актуальность.

— Мама, мне не нужен жених. — Вздохнув, устало напомнила я ей уже не знаю, в какой раз.

Был у моей мамы такой изъян: наученная горьким опытом, она всеми силами пыталась добиться того, чтобы единственная дочь не повторяла её ошибок и нашла себе того самого. Тёмного, эора, да хоть демона — важно было не это, а то, что найти его могла только мама. Сама я не могла, нет-нет. Вы что, я же ещё слишком маленькая, а, значит, глупая и неопытная. А вот у мамы опыт есть, и в мужчинах она понимает больше.

— Будешь с мамой спорить? — Мгновенно выйдя из образа «Я нашла идеального мужчину», встала мама в позу Мамы: грозный взгляд, уверенное выражение лица, прямая спина и упёртые в бока кулаки.

Ведьма. Вот как есть.

С тугой чёрной косой по пояс, с чёрными глазами и густыми ресницами, светлой ровной кожей и выразительной фигурой. Мама была выше меня, что позволяло ей лишний раз указывать на то, что я ещё маленькая. Наверно, родители никогда не перестают считать своих детей детьми.

Взять того же Акара. Ему триста десять лет, а за него всё равно родители брак заключили. И почему это я опять о нём подумала?

Руку чуть закололо от желания коснуться спрятанного под одеждой кулона. Пришлось покрепче перехватить книгу на коленях и привычно ожидать, когда внезапный порыв пройдёт.