Его одиночка

— Что? — невольно сорвалось с моих губ. Я тут же высвободилась из его объятий.

— Ты не ослышалась. Я купил этот дом для вас, прежняя квартира не место для взросления Яны. Здесь есть всё, что вам только может понадобиться, — Лавр внимательно посмотрел на меня, видимо, ожидая положительной реакции.

— Нет, мы не будем здесь жить, — неожиданно резко ответила я. — Это слишком дорого, — чуть тише добавляю.

— Перестань, — Лавр нахмурился и нервным движением пробежался пальцами по волосам. — Мы уже обсуждали этот момент, твое положение меня никак не волнует. Моя женщина должна жить по статусу, который ей полагается.

— Все это звучит слишком идеально. Ты меня почти не знаешь. Я не верю во все происходящее, — мне не хотелось обижать Лавра, но собственный страх и недоверие переломить не получалось.

— По-твоему, мы должны как школьники бегать на свидания и ждать несколько лет, чтобы потом создать полноценную семью? Я в состоянии тебя и Яну обеспечить прямо сейчас всем необходимым и не вижу смысла ждать, — безапелляционно ответил Лавр. Он напомнил мне того далекого незнакомого мужчину, которого я впервые встретила в ресторане. От былой легкости между нами не осталось и следа.

— Мы должны вместе прийти к желанию перейти на другой этап отношений. Сейчас ты пытаешься давить на меня. Почему все мужчины убеждены, что лучше знают, что именно нужно женщине? Я уже проходила через это и ничего хорошо не получилось.

— Если хочешь, то я буду продолжать жить отдельно, — резкость в его голосе не исчезла.

Мне почудилось, что стена между нами вдруг покрылась коркой льда. Это плохой знак. Кажется, что те маленькие успехи, которые уже я успела сделать превратились в ничто. Моя наивная мечта о возможности построить нормальные отношения начала трещать по швам.

— Дело не в доме и не в тебе…

— А во мне, — закончил Лавр за меня.

— Да, все дело именно во мне, — в сердцах выпаливаю я.

— Хорошо. Мы уезжаем, — отрезал он.

Мне отчаянно хотелось исправить ситуацию, но Лавр уже не хотел меня слушать. Кажется, я ненамеренно сильно задела его мужское эго, ведь деньги для него не имели особого значения. А ведь конфликта можно было избежать, если бы я покорно приняла этот подарок. Но проблема в том, что понятие покорности во мне из-за бывшего мужа изуродовалось. Теперь я воспринимаю эту покорность как омерзительное и противоречивое чувство. После всего пережитого мне хотелось видеть и ощущать между мной и Лавром только полное взаимопонимание без налёта эгоизма.

17

— Ну ты и дурёха. Он же из чистых побуждений для тебя и Яночки старается, а ты всё за старое держишься, боишься, — тетя Галя махнула рукой и принялась разливать по чашкам чай.

— Не верю я, — уверенно отвечаю. — Хочется, но не могу. Все слишком идеально и не может быть за правду. Любые отношения развиваются в розовых очках, а потом начинается деспотичность, тирания, и женщина сразу лишается права голоса. Мне этого «добра» в прошлом с лихвой хватило.

— Прекрати думать, что Лавр — это Дима. Они абсолютно разные люди и дело не в материальном положении. Ты можешь, конечно, не слушать старую бабку, но даже со стороны видно его хорошее отношение к тебе и ребенку. А это поступок настоящего мужчины. И в кое-чем он прав — надо уже решаться на что-то серьезное: переезд станет началом вашего нового этапа.

Тетя Галя отставила чайник и насыпала в тарелку свежих бубликов. Я нервно постукивала пальцами по чашке. Уже несколько дней наша ссора не дает мне покоя. В тот день мы с Лавром разошлись возле подъезда очень холодно. Хотя в отношениях идеально не бывает, но для меня даже такая ситуация уже катастрофа.

— Иногда думаю, что я какая-то поломанная. Привыкла всё делать сама. Привыкла быть в одиночестве. Привыкла видеть в людях только плохое и с подозрением к ним относиться, — мой голос дрогнул, поэтому я решила сразу надпить из чашки и успокоиться немного.

— Тебе нравится Лавр? Он тебя обижал до этого? — резко спросила тетя Галя.

— Он больше чем нравится и нет, не обижал меня, даже более того пытался входить в мое положение.

— Так в чем же тогда проблема? — тетя Галя эмоционально хлопнула себя по коленям. — Ты о ребенке должна подумать, что ты ему сама сможешь дать в этой жизни. Времена всегда тяжелые, но без мужчины прожить будет еще тяжелее. Я знаю, о чем говорю. — тетя Галя расправила несуществующие складки на своем халате. — Уведут твоего Лаврушку. Он мужик видный. Жалеть потом будешь, что не сделала шаг навстречу.

— Я все прекрасно понимаю. Сама хочу для Яночки лучшей жизни, чем была у меня, но порой веду себя как эгоистичная дура.

— Вы общались после ссоры?

— Нет. Он не звонит.

— А ты ему? Или гордость, которая от матери досталась, не позволяет?

— При чем тут гордость? Я просто боюсь.

— Уже не маленькая, бери телефон и звони ему первая. Звони иначе домой к себе не пущу и чаю больше не налью.

Я улыбнулась несмотря на то, что на душе скребли кошки. Обняла тетю Галю и уверила ее, что обязательно позвоню. Вернувшись к себе, я набралась смелости, вдохновленная речью старушки, и набрала номер Лавра. На удивление он быстро взял трубку.