Его одиночка

Я приняла заказ, затем через некоторое время принесла его. Всё, как обычно. Но женщина продолжала бросать в мою сторону мимолетные взгляды, а затем переводила свое внимание на подругу и о чем-то тихонько с ней разговаривала. Я чувствовала себя ужасно. Если от глупых сплетен коллег отгородиться не составляло никакого труда, то от изучающих взглядов знакомой незнакомки что-то совсем не получалось. Она определённо меня знала и определённо что-то хотела мне сказать. Но почему-то не решилась.

Не больше чем через час эта таинственная женщина ушла вместе со своей подругой. Мой мозг продолжал усердно пытаться выудить из недр памяти тот фрагмент, который помог бы мне вспомнить гостью. Подходя к столику, чтобы забрать пустую посуду, я увидела чаевые, небрежно брошенные на салфетку. Надо сказать, что очень приличные. Возможно, в иной ситуации я бы этому даже обрадовалась. Но не сейчас.

Эти деньги стали символом моего унижения. Причем такого яркого и болезненного, что вдруг захотелось расплакаться. Потому что та, кто оставила чаевые, была спутницей, с которой Лавр в самый первый вечер посещения нашего ресторана, ушел с банкета. Вот почему я никак не могла ее вспомнить! Это было довольно давно, да и тогда мое внимание было приковано к Лавру. Женщину я увидела мельком уже непосредственно перед завершением банкета.

Кто она? Любовница? Нынешняя? Прошлая? Эти вопросы причиняли мне острую боль ровно, как и проклятые чаевые. Сомнений по поводу того, что женщина знала кто я такая, у меня даже не возникло. Она всё прекрасно знала, поэтому я совершенно правильно расценила ее поступок.

21

Про встречу с подругой Лавра я всё-таки решила благоразумно промолчать. Когда возвращалась домой, всё тщательно обдумала и пришла к выводу, что, кажется, немного переборщила с поиском «тайных знаков» в каждом жесте той женщины. Пусть она и знает, кто я, пусть она даже пришла в ресторан с целью воочию увидеть свою соперницу. Что с того? Оставила чаевые. У нас практически всех гости так поступают. Это нормально. А соперницей быть я не собиралась, потому что мне делить с этой женщиной нечего. Лавр живет со мной и с моей дочерью, поэтому нет никаких поводов для ревности или подозрений.

Такой небольшой внутренний итог заметно успокоил меня. Меньше всего я хотела собственными руками разрушить свое счастье. Просто всё это для меня немного в новинку — встречи с женщинами из прошлой жизни любимого мужчины.

Последующие несколько дней я искренне наслаждалась своей относительной свободой. А это оказалось чертовски приятно! Я могу спать ровно столько, сколько захочу. Могу свободно пойти с Яночкой на прогулку и мысленно не прокручивать весь список дел, который нужно выполнить, чтобы успеть к началу очередного рабочего дня. Это какой-то совсем другой опыт, который я старательно вбирала, вплетала в свою новую повседневную рутину. Я стала спокойней, потому что физически и морально наконец-то ощущала себя полностью отдохнувшей. Прежде на какие-то абсолютно безобидные замечания Лавра я реагировала слишком остро, теперь же относилась к этому значительно спокойней.

Новая попытка Лавра заговорить со мной о переезде в его дом, к моему собственному удивлению, увенчивается успехом. Лавр, кажется, подготовил целую речь и ряд аргументов, исходя из которых, хотел доказать мне, что переезд — это необходимая для нас троих перемена. Я перебила его на полуслове и ответила короткое «да». Лавр даже не поверил, а потом засеял искренне счастливой широкой улыбкой. Этот мужчина уже доказал всю серьезность своих намерений по отношению ко мне и продолжать игнорировать очевидный факт не имело никакого смысла.

Начался процесс переезда. Яна находилась в восторге, да и я тоже. Наконец-то у меня получилось побороть некоторые страхи, рискнуть, сделать шаг в свою новую жизнь, где уже уютно обосновался Лавр. Представить хотя бы один день без него я уже не могла. Сколько нужно времени, чтобы выработалась привычка? Кто-то говорит месяц, кто-то — два, а кто-то, что вообще почти год. То, что я испытывала к Лавру было больше, чем безликая привычка и это возникло еще в тот момент, когда я впервые его встретила.

Квартиру я решила сдавать в аренду. Лавр предложил продать ее, но я отказалась так как это всё, что у меня осталось от родителей. Он мой выбор принял с пониманием. Когда переезд практически завершился мне нужно было в последний раз появиться в ресторане, чтобы уладить пару формальностей.

Лавр закрепил за мной водителя. Никаких отказов принимать категорически не хотел.

— Майя, ты моя женщина, — непоколебимо заявил он утром перед отъездом на работу. — Теперь ты и Яна находитесь под моей полной опекой и защитой. Я хочу, чтобы твое передвижение по городу было комфортным и приятным. И не спорь, — смотрит на меня с едва заметным прищуром. Это у Лавра уже в привычке, — пожалуйста, — мягче добавляет.

— Хорошо, — я нервно покусывала нижнюю губу, пытаясь укрепить у себя в голове тот факт, что уже давно перестала быть матерью-одиночкой. — Спасибо.

— Не за что, — Лавр нежно улыбнулся мне и поцеловал в лоб.