Его пленница

— Отсюда можно связаться с катером? — спросила Айлин.

— Можно, но мы обычно стараемся их не беспокоить… Особенно если они выходят на операцию. У них есть прямая связь с головным спасательным центром. Оттуда координируют всю операцию и ведут катер, пока он не окажется в прямой видимости от судна, терпящего бедствие. С катера иногда сами с нами связываются. На обратном пути. И главным образом, если нужна скорая. Так что я здесь на всякий случай сижу, жду сигнала. — Старик мечтательно уставился в окно. — Хотелось бы мне быть там, в море… — вздохнул он. — Я так скучаю. Уже двадцать лет, как застрял на берегу…

Айлин тоже посмотрела в окно. Похоже, все эти ребята из спасательной команды одержимы своей рискованной и опасной работой — двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, пятьдесят две недели в году. За чисто символическую плату. Что, интересно, заставляет их нестись, сломя голову, на спасательную станцию при первых же звуках сирены и выходить в море в шторм, даже не зная наверняка, вернутся ли назад?

Айлин невольно поежилась. Если сегодня что-то случится, если Алек не вернется домой, всю оставшуюся жизнь ей придется как-то справляться с мыслью, что они расстались раздраженные друг другом, что между ними осталось столько глупого недопонимания… Что она так и не успела сказать ему, что любит его…

Впрочем, она все равно не решилась бы сказать ему об этом. Алеку совсем не нужна ее любовь. И он — уж если быть честной — не просил ее о каких-либо серьезных чувствах. Он хотел легких, ни к чему не обязывающих отношений. Чтобы залечить раны, нанесенные неудачным браком. Серьезное чувство накладывает определенные обязательства, а Алек не хотел никаких обязательств.

Черт возьми, да что с ней такое творится?! Сердце подсказывает ей одно, разум — совсем другое. И надо бы прислушаться к голосу разума… Только любовь не слушает никого. Она, точно какой-нибудь вирус, вызывает сладостную лихорадку, и — помоги ей Господь! — Айлин не хотела выздоравливать.

Рация на столе вновь затрещала, и оттуда донесся голос Алека, искаженный, но все-таки узнаваемый:

— Спасательный катер вызывает береговую охрану. Спасательный катер Портвика вызывает береговую охрану. Просим уточнить координаты. Прием.

— Береговая охрана спасательному катеру, — отозвался спокойный сдержанный голос и передал ничего не значащие для Айлин цифры.

— Спасательный катер береговой охране. Через тридцать минут будем на месте. Повторяю, через тридцать минут будем на месте. Отбой.

Рация умолкла. Айлин продолжала смотреть на приемник — это была единственная ниточка, которая связывала ее сейчас с Алеком, пусть даже он не мог знать, что она его слышит. Железная крыша станции гремела под порывами ветра…

Айлин было даже жутко представить, каково сейчас в море, под проливным дождем, посреди бурных волн… Она напряженно всматривалась в черноту за окном, как будто одним своим взглядом могла оградить любимого человека от опасности.

— Да… — протянул Мэтт, — похоже, мы здесь засели на всю ночь.

Он включил обогреватель у стола с рацией и достал из кармана газету.

— Ладно, будем ждать.

— Мне, наверное, лучше поехать домой. — Айлин замялась, неохотно отворачиваясь от окна. — Доброй ночи, Мэтт.

— Доброй ночи, девонька. И не убивайся ты так… Парень твой будет жив и здоров. — Глаза старика по-доброму заблестели. — Лучше Льюка эти воды никто не знает.

Айлин улыбнулась Мэтту, почувствовав себя чуть увереннее, но когда вышла к машине, еще долго не могла уехать — стояла и смотрела на темное бушующее море. При одной только мысли о том, что с Алеком может что-то случиться, у нее разрывалось сердце.

На улице завывал ветер. В окно стучал дождь. Айлин так и не легла — она все равно не смогла бы заснуть, пока Алек не вернулся бы домой целый и невредимый. С чашкой какао в руках, она нервно мерила шагами кухню, и с каждой минутой ее тревога росла. В конце концов, Айлин решила, что ей лучше поехать обратно на станцию — во всяком случае, там она не будет мучиться неизвестностью. На станции есть рация. Там знают, что происходит в море…

Одевшись потеплее, она поехала туда на своей машине. Был уже четвертый час утра, и почти вся деревня спала. Свет горел только в окне спасательной станции. Когда Айлин вошла, Мэтт, задремавший над своей газетой, тут же проснулся и улыбнулся.

— Не спится?

В его мягком голосе слышалось понимание.

— Нет, я… — Айлин вдруг смутилась. — Можно, я здесь посижу?

— Ну конечно, красавица. Да и мне, старику, веселей будет в компании. Поставь, что ли, чайник, девонька… Попьем крепкого чайку. Чаек оно хорошо.

Айлин обрадовалась, что и у нее нашлось здесь хоть какое-то дело.

— Есть новости? — спросила она, включив электрический чайник в розетку.

— Пока никаких. Они добрались до места, где обнаружили шлюпку, но при таком ветре… да и течения здесь не слабые… она может быть сейчас где угодно.

Айлин кивнула…

Мэтт отхлебнул приготовленный чай и одобрительно хмыкнул.