Его ребенок (СИ)

— Все хорошо. У меня есть, — наверное, я была слишком пьяна от происходящего, иначе, почему мне показалось, что его голос дрожал? — есть…

Мое тело на какое-то бесконечное мгновение лишилось ласки его рук, но словно поняв, как мне одиноко без его поглаживаний, Марк мягко втянул в рот мою нижнюю губу, успокаивая и в то же время распаляя еще сильнее. И только потом он переплел наши пальцы, беря в плен не только мои руки, но и всю меня. Мое тело, разум и душу.

Первый несмелый толчок, отозвавшийся во мне легкой болью перетекающей в наслаждение и вызвавший слаженный стон удовольствия, который мы буквально выпили с губ друг друга. А затем все перестало существовать окончательно.

Гонка продолжилась и не было в ней участников, соревнующихся и играющих друг против друга, в этой игре мы были на одной стороне и, если и стремились кого-то обогнать, то только лишь время, желая как можно дольше наслаждаться происходящим.

— Теперь мне придется купить эту квартиру, — усмехнулся Марк мне в макушку, заставляя меня вернуться в реальность.

Наши тела были все еще тесно переплетены, и мне не хотелось ни о чем думать. Не хотелось анализировать, не хотелось жалеть. Марк гладил мои плечи и руки, второй рукой надежно зафиксировав и словно укрыв ладонью мое бедро, иногда он целовал мой висок и раздувал своим дыханием мои волосы, и мне было так хорошо… тепло, сладко и уютно.

А еще я поняла, что ни черта себе не напридумывала, и не просто так не могла заглушить в себе воспоминания о той ночи, потому что на трезвую голову и ясный ум все оказалось еще лучше. Много много лучше. Только мало. Господи, как же мало…

— Хочешь сказать, что мы опорочили чью-то будущую квартиру, и ты за это чувствуешь себя виноватым?

Я попыталась подняться, очень хотелось заглянуть Марку в глаза, но он не дал, прижал меня к себе еще теснее, хотя теснее было уже точно некуда.

— Может быть на память о произошедшем? — в его голосе послышались смешинки, и я поняла, что он опять начал меня дразнить. Так скоро.

— Не думаю, что это достаточная причина. Ни я первая, ни я последняя, — обиженно пробубнила я и еще раз попыталась подняться.

Но Марк и на этот раз не дал мне пошевелиться. Только развернул меня, опять уложив спиной на кровать и нависнув сверху, хитро заглянул мне в глаза.

— Хочу тебя опять… — шепнул он и, не дав мне ничего ответить, исполнил наше, в общем-то, общее желание. А я поняла, что в глазах у него плескалась не хитрость, а самый настоящий порок.

Из постели мы выбрались лишь спустя три часа и то только после того, как мой желудок начал громко урчать, оповещая не только меня, но и Скольникова о том, что я сегодня вообще ничего не ела.

— Мы пропустили обед, — хрипло рассмеялся Марк и первым поднялся с кровати, аккуратно переложив меня со своего плеча.

Я машинально потянулась за смятым покрывалом, только сейчас почувствовав себя неприлично голой. На самом деле голой я была уже давно, но смутилась только сейчас. Марк же повернулся ко мне спиной, демонстрируя свою подтянутую фигуру и давая вдоволь полюбоваться на свою мощную широкую спину и то, что было пониже нее. Накаченная упругая задница просто завораживала, особенно когда Марк нагнулся и начал подбирать с пола нашу с ним в торопях разбросанную одежду.

Скольников выпрямился и… повернулся ко мне передом, а я почувствовала, как щеки и уши опалило настоящим жаром, я тут же села на кровати и, прижав колени к груди, отвернулась. Признаться честно, с трудом отвела взгляд от паха мужчины.

Марк слишком громко усмехнулся и, горкой сложив мои вещи на кровать, сам начал одеваться. Я все же наблюдала за ним, искоса, краем взгляда. Потому что за таким образчиком прекрасного было просто невозможно не наблюдать. Особенно, если учесть, что в жизни настолько голого мужчину, то есть полностью голого, я не видела ни разу. Интернет не в счет так же, как и наша единственная ночь с Марком. Было темно и мне совершенно не было дело до рассматривания и любования рельефным телом.

Я потянулась за нижним бельем, поражаясь собственным мыслям. Ведь проведенная вместе ночь с Марком по-прежнему была у нас единственной. Сейчас-то только-только начинался вечер. И почему-то я воспринимала все спокойно и совершенно точно ни о чем не жалела.

Может это все состояние так называемого аффекта? Выброс адреналина? Гормонов и прочей ерунды? Или я была просто не способна думать адекватно. Пока.

Марк оделся первым и встал словно по стойки смирно, пристально рассматривая меня.

— Ты не хочешь отвернуться?

— Ни капли.

Я, промолчав, все же поднялась с кровати. Нижнее белье я надела полулежа, с джинсами в таком положении справится было бы намного тяжелее. Скольников все еще неотрывно за мной наблюдал, теперь между нами была кровать, но казалось, что и она не являлась препятствием для Марка.

— Ты очень красивая, — сказал он, улыбнувшись краешком губ, когда я справилась с водолазкой и потянулась за курткой, замок на которой теперь был безвозвратно испорчен.