Его (с)нежная девочка

– Если ты сейчас же не замолчишь, – перебивает Дам, не дав Тиму озвучить то, о чем все мы и так прекрасно догадались, – я не посмотрю на то, что ты мой сын, Тимур. Раз по-другому не понимаешь, то клянусь, врежу так, что пробороздишь рожей по ступенькам и потом эти самые “копейки” будешь на новые зубы откладывать! – Дамир выступает чуть вперед, почти пряча меня у себя за широкой спиной, и то и дело сжимает и разжимает более чем внушительные кулаки. Мужчина уже просто на грани, и я вижу, что еще немного, и он и правда врежет наглецу.

– Дам, не ведись, он ведь специально, – хватаю его за руку. – Я верю тебе, слышишь? Мне все равно, что он говорит и как он считает. Не надо! – каким бы гадом не был Тим, он все же его сын. И какими бы сложными между отцом и сыном не были отношения, я не хочу, чтобы однажды Дамир пожалел о сделанном. Поднять руку на ребенка – это ужасно неправильно! Даже на такого, как Тимур.

– Тим, – смотрю на парня, – просто уйди отсюда. Хватит!

– С чего бы это? Я справедливости хочу.

– Признаться честно, я такого от тебя, Дамир, не ожидала, – наконец отмирает молчавшая и державшаяся до этого “в тени” скандала женщина. Цокая своими высокими каблуками по паркету, незнакомка выходит вперед. Словно на прогулке в парке проходит вдоль гостиной и, подцепив своими длинными пальцами с кричащим маникюром, берет в руки с кофейного столика мою… снежинку!

Ну, уж нет!

У меня внутри все буквально закипело! Взбунтовалось. Забурлило, и кровь в висках заклокотала. Сердце ударилось о ребра, а пульс зашкалил от прилива адреналина. Будто меня только что поставили на лыжи и толкнули с самой высокой горы!

А то, как она презрительно, словно грязь на пальцах, рассматривает мой подарок, крутя в своих отвратительно “грязных” руках, буквально подтолкнуло меня обойти Дама. Ноги сами понесли вперед.

– Ева! – пытается схватить меня за руку Дам, но у меня перед глазами пелена. – Вероника, положи снежинку на место! – видимо, разгадав причину моего порыва, говорит предупреждающе Дам. Но это как отнять любимую игрушку у ребенка. Он хочет крушить, истерить и, возможно, выдрать злой тете волосы.

– Что это за… – начинает женщина, но не договаривает. Потому что я, подлетев,  топая босыми ногами по полу, как маленький слоник, вполне себе спокойно двумя пальцами выхватываю из ее цепких рук подарок Дама мне и, выдав улыбку, больше смахивающую на оскал, говорю:

– Это мое.

Прячу драгоценную снежинку в ладони, возвращаясь обратно к мужчине под его немало удивленный взгляд и одобряющую улыбку. Я прямо слышу, как его голосом в моей голове звучит: моя снежинка.

Дамочка тем временем, презрительно фыркнув мне в спину, выдает:

– Ты поставил какую-то девку выше родного сына.

– Ника, – тут же слетает вся легкость с лица Дама, – вот кому-кому, а тебе точно лучше молча отсюда удалиться. Я все уже тебе сказал, и наши с тобой дороги разошлись.

– Разошлись, потому что ты повелся на малолетку? Серьезно? Это что, новый способ развлечения: нашел красивую невинную куколку, поигрался и... что? Что дальше, Дамир? Что она может тебе дать?! – шипит змеей та самая Ника. – Она же сама еще ребенок!

– Того, чего не можешь дать ты. Просто потому, что нет у меня к тебе чувств, Вероника, и ты всегда это знала. Не падай в моих глазах ниже, чем ты уже упала. Хватит. Вы оба, надоели, выметайтесь вон! – машет рукой в сторону двери Дам, а я смотрю на эту женщину и понимаю: если не обращать внимания на ее истеричность, она ведь красивая. Даже очень. Яркая, эффектная брюнетка из тех, что знают себе цену. И шмотки на вид достаточно дорогие и, скорее всего, брендовые. А вот ярко-алый цвет помады ей абсолютно не идет. Но да, такая женщина смотрелась бы рядом с Дамиром правильно. Естественно. Как настоящее дополнение солидного мужчины. Единое целое. Я же по сравнению с ней... деревенская простушка, не разбирающаяся ни в брендах, ни в моде, и вообще метр с кепкой, не умеющая пользоваться даже косметикой.

Видимо, поймав мой пристальный взгляд, обращенный на его бывшую, Дам тут же  довольно резко говорит:

– Не смей! – в голосе звучат стальные нотки.

Я вскидываю на него свой взгляд.

– Что? – переспрашиваю, удивленно хлопая ресницами.

– Не смей сравнивать себя с ней, Ева. Я же вижу тебя насквозь.

– Дамир! – пытается обратить на себя внимание особа в шубке. – Дамир, скажи, что это у тебя несерьезно. Давай закончим весь этот спектакль. Наигрался, отправь девушку домой, выдай чек, в конце концов, ты это умеешь, и мы спокойно продолжим наш отпуск.

– Вот именно,  наш отпуск, Ника. Мой и Евы. Все более чем серьезно. Я тебе все объяснил. Твой прилет сюда – ошибка, самонадеянная ошибка. И свой “чек” за свои “услуги” ты уже получила. Я в жизни тебе ничего никогда не обещал, поэтому имей гордость продефилировать отсюда на хрен.

Жестко. Хлестко. Практически на отмашь. Не хотела бы я, чтобы мужчина мне таким тоном, с таким взглядом, уперев руки в бока, выдал подобные слова.

Вот и женщину это, судя по всему, задевает.

– Скотина ты, Абашев!

– Какой есть.

– Ты еще пожалеешь о своем выборе!