Его (с)нежная девочка

Мысль не брать с собой Веронику на курорт уже не кажется такой гениальной. Походу, мое тело решило устроить конкретный бунт. В нос ударил тот самый сладковатый нежный запах духов малышки, который помню до сих пор, а в мозг сперма, похоже. Давно меня так не клинило просто при виде маленькой упругой задницы и идеальных ног в убойном мини, которое так и хотелось ей все время одернуть, заставляя прикрыться. А это ее фантастически неуверенное предложение ее угостить! Надо было еще тогда развернуться и уйти, но серые огромные глаза за тонной косметики, которая на ее нежной коже вообще на хер не нужна, они меня точно загипнотизировали. Да и, откровенно говоря, мне было любопытно, что эта девчонка выкинет дальше и как далеко она готова зайти. Хотел поиграть.

Поиграл?

Как оказалось, девчонка готова зайти очень и очень далеко. И как оказалось, мой мозг тоже не всегда готов брать контроль над ситуацией. Давно я не думал тем, что между ног.

Все, хватит, пора выходить из душа.

Вылетаю оттуда чуть ли не пулей и понимаю, что полотенце я забыл. Вчера вечером я, похоже, оставил его в спальне.

Без задней мысли выхожу из ванной и зависаю. В гостиной какой-то шум, там явно кто-то есть. Ева вернулась? Или Фадеева наконец-то соизволила явиться на рабочее место?

Напрочь забыв, что стою в чем мать родила, двигаю в сторону гостиной и уже на подходе замечаю знакомую фигурку с двумя косичками. На губы сама собой наползает ухмылка, и сразу-то не складываю, что у девчонки в руках пылесос. Она еще и в этот момент начинает в откровенно провокационной позе пятиться назад, до тех пор, пока не упирается своей пятой точкой прямо в… кхм. А он уже готов.

– А-а-ай! – вскрикивает снежинка, подскакивая на месте и оборачиваясь. Вот только взглядом попадает далеко не глаза в глаза. Щеки девушки заливает густой румянец, и она, кажется, вот-вот грохнется в обморок.

Забавно.

Я смотрю на нее, она на меня, и только спустя долгие пару секунд пугливая соблазнительница поднимает глаза и выдает ошарашенное:

– Это вы?

– Ну, здравствуй, Ева, – говорю, упирая руки в бока и заламывая бровь. Смотрю на эту мелочь с пылесосом в руках, что без своих каблуков на две головы ниже меня, и только сейчас до моего воспаленного мозга доходит: какого вшивого гоблина тут происходит? Пылесос? Платье горничной? Фартук?

Догадка прошибает неожиданно. Да быть этого не может!

– Это что за странное совпадение? Почему меня отправили к вам? – словно подслушав мои мысли, выдает малышка. – Вы специально это сделали, да? – сыплются вопросы, а я понимаю, что теперь ни черта не понимаю. Она меня вчера обвела вокруг пальца, что ли? Никакая она не Ева, похоже.

– Да вот мне теперь тоже любопытно. Сюда должны были направить другую девушку.

– Какую? – старательно держит взгляд глаза в глаза малышка, прижимая к груди несчастный пылесос.

– Так, давай-ка начнем с того, как тебя все-таки зовут, снежинка?

– Ева… – запинается, – нгелина.

– Ева… значит. И Лина, – ухмыляюсь, отводя взгляд. – Евангелина. Твою мать, снежинка!

Вот это да, Абашев. Вот это ты “сходил в клуб”. Из сотен отдыхающих и работающих на базе девчонок я умудрился связаться с девушкой сына!

– Почему вы назвали меня “снежинкой”? – щурит свои глаза девчонка, заставляя снова обратить на нее внимание. – Уже дважды.

А Тим не промах, черт побери. Знает толк в женской красоте. Только как она-то, такая чистая и невинная, умудрилась повестись на мое дьявольское отродье?

– Что ты делала вчера в клубе? – спрашиваю, игнорируя ее вопрос. Еще только сентиментальным идиотом в глазах этой малышки не хватало оказаться. Да и, откровенно говоря, я сам не знаю ответ.

– Почему вы отвечаете вопросом на вопрос? Я спросила...

– Потому что.

– Там была вечеринка для персонала. Новогодняя. И я… и вы… – тушуется, смущается, прячет взгляд эта милая пигалица и в итоге выдает:

– После всего, что было, вы теперь обязаны на мне жениться! – задирая свой носик.

Вот тут я охерел окончательно!

Хоть стой, хоть падай. Дружок уже упал. Никогда его так быстро не пытались окольцевать.

– Что, прости? – даже на  секунду теряюсь от такого заявления. – Жениться?

– Д-д-да. Жениться! – смотрят на меня ее колючие серые глаза, а она сама чуть ли не трясется. – И… оденьтесь.

Если мои брови могли улететь еще выше, то они улетели. А в голову очень вовремя приходит ее вчерашний пьяный лепет, который начался, стоило нам только оказаться здесь. В этом доме. Лепет про невинность, недостаток, и мужа, который должен был быть “первым”. Очень интересно. Получается она ни черта не помнит, что ли? Мое самолюбие крайне задето!

Вот значит как, Евангелина Фадеева.

– Зачем? – решаю пойти ва-банк, заламывая бровь и ухмыляясь.

– Что?

– Одеваться зачем?

– То есть как зачем?!

– Ну, раз мы будем жениться, привыкай. Дома я хожу исключительно голый.

– Я не… – кажется, растерялась Ева, заливаясь краской пуще прежнего. – То есть как?

– Да прям вот так! – показываю на себя руками, с дьявольским наслаждением наблюдая, как чисто рефлекторно поползли ее глазки все ниже и ниже. – Я и спать предпочитаю голым, и многие другие вещи, Ева.