Его (с)нежная девочка

– Я так понимаю, снова просить тебя обращаться ко мне на “ты” бесполезно, снежинка? – говорит Дамир, заставляя вскинуть на него взгляд.

Ну, а что я скажу, если оно – это “ты” и “вы” – само по себе скачет? Правильно, ничего. Поэтому просто пожимаю плечами, улыбнувшись.

– Нет, я один ребенок в семье. Я имел в виду меня и отца. Иногда дальнюю родню балует своими свитерами да варежками, но говорит, что вязать на мужчин своей семьи ей приятней, – замолкает, делая глоток, по-видимому, черного кофе и добавляет:

– Она у меня женщина с характером. И вы с ней чем-то похожи, снежинка.

– Это хорошо или плохо?

– Я пока не понял, – ухмыляется мужчина.

– Ой, точно! – спохватилась я, залезая в карман куртки. – У меня же еще печеньки есть, – шарю рукой и вытягиваю две симпатичные бумажные коробочки, те самые, что подарила мне странная женщина из кондитерской. И даже не думая, одну из них протягиваю Дамиру.

Мужчина странно, на меня посмотрев, принял угощение. Покрутил коробочку в пальцах, еще больше удивившись, и только когда он разломал печеньку и вытянул оттуда маленькую, свернутую в трубочку бумажку, я вспомнила, что это была за сладость! Предсказание же!

У меня вспыхнули щеки. Но отступать уже было бессмысленно.

“Отдашь печенье суженному” – отдала, Ева, блин!

Дамир, слегка нахмурив брови, пробежал глазами по бумажке и, посмотрев на меня, кивнул:

– Ну, а ты чего не вскрываешь? – спросил, пряча в карман бумажку.

Пришлось отмереть, разрывая коробочку.

– А... что у тебя было написано? – задаю вопрос, потому что мне действительно любопытно. Тем более реакция мужчины  немного странная. В его глазах будто промелькнуло сиюминутное понимание. Словно он в этой глупой бумажке нашел ответ на какой-то одному ему известный вопрос. – Покажешь?

– Нет, – откидывается мужчина на спинку стула, запивая печеньку кофе и не отводя от меня взгляда.

– И не расскажешь?

– Потом как-нибудь обязательно расскажу, – загадочно улыбается. – Давай, Ева, твоя очередь.

Меня же съест любопытство, в самом деле!

Но мужчина отступать не намерен, и тогда я решаюсь, вскрываю свою печеньку. Вытаскиваю из нее бумажку, отчего-то трясущимися пальцами раскручивая и читая стандартное, совершенно типичное предсказание:

“Пришло время закончить старое и начать новое”.

И как это понимать?

– Ну, что там у тебя, снежинка? – спрашивает Дамир, подавшись вперед. А я торопливо комкаю бумажку и прячу ее в карман куртки. С глаз долой, как говорится. И одариваю мужчину довольной улыбкой:

– А вот когда вы покажете свое, тогда и я покажу свое. И вообще, вы правда верите во все эти глупости? Предсказания, загадывание желаний, гадалок и прочее.

– А почему нет? Хочешь сказать, что ты не веришь?

– Никому и ничему нельзя верить, – выдаю моментально. Грустно это все, но факт. – Все врут, – говорю и понимаю, что смысл сказанного-то понятен лишь мне одной. – И уж тем более какие-то печеньки.

Дальше разговор сворачивает на более отвлеченные темы. Мужчина воодушевленно рассказывает истории из своей жизни, связанные с лыжами и путешествиями в горы, а я слушаю его, чуть ли не развесив ушки и понимаю, что ведь у него уже за плечами целая жизнь! Длинная, насыщенная, полная приключений жизнь. Тогда как я, а что я могу ему рассказать? Как езжу на метро от дома до универа и обратно? Или как зубрила учебники все старшие классы, только чтобы поступить на бюджет? Наверное, именно в этот момент я начала осознавать, какая между нами огромная проспать, и это не только разница в возрасте, но и статусе, положении, да и вообще…

Как только я допиваю какао, выловив последнюю мармеладинку, Дамир поднимается со своего места. Говорит не терпящим возражений голосом:

– Пойдем, – и протягивает мне руку. А я, даже не раздумывая, вкладываю свою ладошку в его огромную и такую теплую, что меня снова обдает жаром.

– А куда?

– Учиться кататься.

И все, больше ни слова.

Дамир помогает мне надеть куртку, натягивает мне на голову шапку и, одевшись сам, уверенно ведет за собой вон из кафе, в сторону магазинчика с вывеской “прокат”.

Я семеню следом за мужчиной, крепко вцепившись в его ладонь и кусая губы, пытаюсь подобрать слова, чтобы его отговорить. Внутри просыпается жуткий страх. Я же снова выставлю себя глупой дурочкой перед ним и еще перед десятком катающихся туристов! Неуклюжим бегемотом с несгибаемыми конечностями. И, тем не менее, где-то рядом со страхом в сердце загорается искорка любопытства.

– Может, все-таки не стоит?

– Стоит.

– Ты… вы же видели, какой неуклюжей я могу быть!

– Ты на себя наговариваешь, снежинка.

– И все же...

– Не трясись, воробышек, я с тобой.

– Это же будет убийство! – все-таки не отстаю и пытаюсь вразумить этого громилу, но до него, походу, совершенно не доходит, что Ева и координация – вещи несовместимые.

– Обещаю, к концу вечера все останутся живы! – смеется Дам, а прокат все ближе и ближе.

– Ну, нет! – заканчивается мое терпение. – Я не буду, я не хочу! – как маленькая, чуть ли не прыгаю около него, продолжая канючить.