Его величество случай

– Травма тут ни при чем, в ненормальности Поли виноваты гены – она плод инцеста.

– Плод чего? – не поняла наивная Анечка.

– Ее родители были… – Он запнулся, не решаясь поведать девушке всю правду, и поспешно добавил: – Близкими родственниками.

– То есть вы и…

– Одна из моих… кузин…

– Родили девочку Полю?

– Я, конечно, ее не рожал, но принимал участие в ее зачатии.

– Понятно, – смущенно пробормотала Аня.

Они немного помолчали. Аня во время паузы смотрела себе под ноги, а Сергей на нее: он пытался разглядеть в ее миловидном личике тень сходства с Линой, но, как ни старался, не находил… Девушка была совершенно не похожа на его сестру и, как выяснилось только что, на свою бабку…

– Кто же тогда моя мать? – подняв на Сергея печальные глаза, спросила Аня.

– Наверное, та, что тебя воспитала. А отец, скорее всего, Эдик…

– Шура Железнова не была моей матерью! Я в этом уверена! – тряхнула своей аккуратно подстриженной головкой Аня. – И Эдуард Петрович мне не отец…

– Больше некому.

– Он сидел, когда меня зачали…

– Ну и что? В тюрьме разрешаются свидания с женами, а он мог быть в тот момент женат на какой-нибудь шальной бабенке… Либо от него забеременела обычная шлюха, которых приводят на зону для таких авторитетных бандитов, как Вульф…

– Но Эдуард Петрович заверил меня…

– Он мог и не знать. Лина у него законных детей отобрала, зачем ему ей рассказывать о незаконной дочке? Пристроила ее, и ладно.

– Но он сидел в Уфе! Как эта ваша шлюха могла притащить меня в Москву? Откуда она узнала адрес Элеоноры Георгиевны?

– У начальника тюрьмы, у самого Вульфа, у друга его, да мало ли… – Отрадов махнул рукой, как бы отгоняя от себя свои же собственные мысли. – Зачем гадать? Да и не в этом сейчас вопрос…

– А в чем? – искренне удивилась девушка, похоже, эта тема волновала ее больше всех остальных.

– В том, что кто-то хочет тебя убить. И это уж, конечно, не Петр Моисеев… – Сергей легонько щелкнул ее по носу. – Ты бы подумала, зачем ему это? Солидный столичный адвокат, богач, умница, состоявшийся человек пытается извести малознакомую девчонку посредством отравленных конфет. Не находишь, что это глупо? Какая ему от твоей смерти выгода?

– Да, я, наверное, зря так на него подумала, – пролепетала она.

– Не забудь перед ним извиниться, – наставительно проговорил Сергей. – Он приедет ближе к вечеру вместе со следователем Головиным.

– Может, пусть прямо сейчас приезжают? Я хорошо себя чувствую…

– Полежи еще, отдохни. Пока отдыхаешь, припомни все детали вчерашнего дня. Подумай над тем, кто может хотеть твоей смерти… – Он встал с кровати, расправил помятую простыню. – Захочешь есть, спустись в кухню, поройся в холодильнике. Прислуги в доме нет, у нас самообслуживание… Если что-то понадобится, а найти не сможешь, звони, я вот на журнале номер записал.

– Вы куда-то уезжаете? – робко спросила она.

– Да, надо съездить в одно место по делам… – ответил Сергей, направляясь к двери.

– В какое место? – крикнула вслед Аня.

– В волчье логово, – бросил он, выходя за порог.

– В чье? – донеслось до него из-за прикрытой двери.

Он не ответил, все его мысли сосредоточились на предстоящей встрече с Вульфом.

Петр

Петр сидел в салоне задрипанной «копейки» майора Головина, пил кофе из пластикового стаканчика и с удовольствием слушал музыку – она, в отличие от пахнувшей кислятиной бормотухи, поднимала настроение: Чайковский, «Вальс цветов». «Щелкунчик» был любимым музыкальным произведением Петра Моисеева, и, помнится, за это он не раз удостаивался презрительного «фи». Например, его последняя пассия, коллега-адвокатша Мариночка, заявила, что в наше время «тащиться» от Петра Ильича могут только зачуханные домохозяйки и педики, причем последние «кайфуют» от него только потому, что их идол Боря Моисеев использует в своих песнях отрывки из его произведений. Против домохозяек, педиков и своего однофамильца Бори Моисеева Петр ничего не имел, поэтому влился в их ряды со спокойной душой, однако с Мариной в скором времени отношения порвал – он не терпел, когда кто-то пытался навязать ему свои вкусы.

Пока Петр размышлял об этом под волшебные звуки вальса, автомобильная дверца распахнулась, и в салон, бурча что-то себе под нос, влез майор Станислав Павлович Головин. Угнездившись на водительском сиденье, он положил локти на руль, подбородок на сжатые кулаки и задумался.

– Что показало вскрытие? – спросил Петр, внимательно вглядываясь в недовольное лицо майора.

– Цианид, как я и предполагал…

– А в конфетах?

– Он же. Отравитель взял обычные конфеты типа «ассорти» с коньячной начинкой, высосал из них шприцем жидкость и тем же шприцем закачал яд. Завернул их в фирменные фантики, положил на верхний ярус коробки. Короче, не перемудрил… Все просто, без затей… – Он пощипал свои бармалейские усы. – Если б бабка смотрела повнимательнее, то увидела бы, что конфеты с верхнего яруса подозрительные. Они явно из другой коробки, обернуты не профессионально, а на донышке каждой маленькое отверстие от иглы…

– Убийца был уверен, что получатель не станет рассматривать конфеты…