Его жадные объятия

Тем не менее он даже был рад, что они ушли с кухни. Эта ситуация была по‑своему интимной. Одно дело — секс, совсем другое — сидеть вместе за столом, есть ужин, который он приготовил. Да, такими темпами они могут неосознанно перейти на территорию серьезных отношений, куда он поклялся не ступать.

Начинать отношения с женщиной, у которой есть ребенок, недопустимо. Связавшись с Алексой, он тесно свяжется с жизнью ребенка. А переносить собственные проблемы в жизнь невинного малыша недопустимо. Много лет назад, еще до армии, он планировал создать семью, представлял, как они с женой растят детей в этом доме. Он учит их жизни на ранчо. Однако реальность и кровопролитные сражения разрушили чистые помыслы об идеальной семье.

— Здесь?

Хейс кивком показал, чтобы она прошла в кабинет.

— Похоже, тебе очень понравилось в этой комнате.

Алекса засмеялась.

— Здесь куча книг и огромное окно, я уверена, если бы не дождь, из него открывался бы восхитительный вид. Сюда бы еще кресло для полного счастья. А так здесь все прекрасно.

Она прошла к огромному окну у дальней стены и уютно устроилась со своей тарелкой на широком подоконнике, обитом мягкой тканью, очевидно расслабившись. Хейс держался на расстоянии, наблюдая, как она сидела, скрестив ноги, с тарелкой в руках, в его рубашке. Возможно, лучше было остаться на кухне. Он думал, что сидеть за одним столом очень интимно, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что он почувствовал, наблюдая за тем, как комфортно она ощущала себя в кабинете, пронизанном историями жизни их семьи. Алекса вклинилась в эти воспоминания так, будто принадлежала этому месту.

Она попробовала еду и тихо простонала. Вот черт. Где бы они ни оказывались, он мгновенно реагировал на ее чувственные вздохи. Она так же застонала, когда он вошел в нее. Неужели он жаждет очередной близости? Да. Кого он пытается насмешить, едва ощутив сладость и страсть Алексы. Естественно, ему хотелось ощутить их снова. Они определенно застряли в доме, и у него не осталось сил держаться от нее подальше. Надвигалась ночь, вскоре им придется обсудить, где кто будет спать. Нужно, чтобы она согласилась на его предложение. Интим продлится до тех пор, пока они остаются в этом доме? Вряд ли она воспротивится. Словом, Хейс был уверен, что вновь затащит Алексу в постель.

— Собираешься присоединиться ко мне?

Хейс сел на подоконник, оставив между ними приличное расстояние. Тарелки и стаканы стояли между ними, создавая хрупкий барьер.

— Пожалуйста, только не говори, что собираешься переделывать эту комнату.

— Даже не задумывался. Этот кабинет принадлежал моему деду, потом отцу. Правда, мне от него мало проку.

— Тебе не нужно помещение, где можно почитать и расслабиться? Ты вообще понимаешь, какое счастье, что у тебя есть все это?

— Поверь, я знаю, как мне повезло иметь то, что есть. А наличие денег не означает, что я неблагодарный.

— У тебя есть дверь, которая сдвигается в сторону с секретным ходом? Если нет, настоятельно рекомендую включить ее в план ремонта.

— Правда? А что еще?

Алекса нахмурила брови, будто о чем‑то серьезно задумалась.

— Хочешь знать, что на твоем месте сделала бы я или ты? Разница есть, потому что у тебя денег куры не клюют, а я живу в домике в восемь раз меньше этого.

Хейс заерзал, согнул ногу в колене, поставил ее на край подоконника.

— Представь, что ты не ограничена в средствах.

Ее брови изогнулись, большие глаза взволнованно округлились, на лице расцвела восхитительная улыбка, от которой его сердце сжалось.

— Весело. Хорошо. Я бы сделала качели и игровой домик для Мэйсона на раскидистом дубе рядом с узким берегом реки. Я бы хотела, чтобы из его комнаты открывался вид на этот домик.

Ясное дело, она ставит интересы сына на первое место и даже не задумывается о собственном комфорте и предпочтениях. На первом месте сын.

Нужно постоянно напоминать себе об этом.

— Ты превосходно справился с ремонтом в главной спальне. Думаю, кухня должна быть как можно дальше от гостиной. Это как раз в стиле старых фермерских домов. В отличие от многих людей я не фанат открытого пространства, не хочется видеть грязную посуду на кухне из гостиной.

— Когда живешь один, грязной посуды не так много.

Алекса подтянула колени к груди и поставила ноги на подоконник, скрестив в лодыжках.

— Но мы ведь представляем, что это мой дом, а я не могу жить здесь одна. Поверь, грязной посуды будет достаточно. И грязного белья. Я даже не представляла, что маленький человечек может так быстро все пачкать.

Все в ее жизни вращается вокруг Мэйсона. Хейс восхищался ее силой и независимостью. Очевидно, она прекрасная мать, есть что‑то особенное в неразрывной связи матери и сына. Он навсегда сохранит воспоминания о своей маме глубоко в сердце.

— Значит, тебе нужна большая прачечная? — Он старался сосредоточиться на их разговоре, не искать сходство между собственной матерью и Алексой.