Его женщина

И все это пахло отнюдь не больничной и казенной едой. И мама впервые с удовольствием и с аппетитом поела.

Мы вышли в коридор, и лечащий врач сказал:

– Вы только не беспокойтесь, Марина Николаевна! Подлечим мы вашу матушку, не сомневайтесь! Через дней десять получите ее как новенькую. Да, и еще. Привозить ничего не надо, ни лекарств, ни фруктов, у нас все есть.

Я хлопала глазами и кивала, как болванчик, не веря, что все это происходит с нами.

Выйдя на улицу, тут же позвонила Геннадию. Я плакала и горячо благодарила его. Так горячо, что он, кажется, растерялся.

Мама понемногу приходила в себя. Но тут нас постиг новый удар. Ника объявила, что рассталась с отцом своего ребенка.

– Все мам, все! – торопливо говорила она. – Ничего объяснять не буду, и не проси! Поверь мне, так всем будет лучше!

Я бормотала какую-то околесицу:

– Ника, как же так? Ты сошла с ума! Он же отец твоего ребенка! Которого вы так ждали! Разве так можно?

Дочь рассмеялась:

– Мам, ну ты даешь! Разве не ты говорила мне, что он ничтожество? Разве не ты ненавидела его от души, называя бездельником и симулянтом? А сейчас ты его защищаешь?

Я оправдывалась, что это вовсе не моя внезапная любовь к зятю, а недоумение:

– Ведь все было хорошо, Ника?

– Ничего хорошего не было, – отрезала дочь. – А сейчас вообще запредельно. Он еще и бабу завел, мам! Жена с пузом, а он – налево! В общем, так. Я переезжаю к тебе послезавтра – завтра у меня врач в консультации, ну а потом соберу вещи и возьму такси. Ты меня слышишь, мама?

– Я приеду за тобой! – решительно сказала я, прикидывая, как совместить визит к маме и поездку за Никой.

– Нет, – отрезала дочь, – сама доберусь! Не хочу, чтобы ты встречалась с этим козлом!

Я плюхнулась на стул и онемела. Господи боже, и за что это нам? Потом я долго ревела, жалея Нику и вспоминая, как после гибели Сережи мы остались с ней вдвоем, безо всякой поддержки. А дальше собрала волю в кулак и стала прикидывать, как мы разместимся – мама, беременная Ника и я. Я точно знала, что маму я теперь не оставлю – жить она будет со мной. А потом родится ребенок. Как я оставлю их одних – нездоровую и немолодую маму, молодую и бестолковую дочь и маленького человечка, моего внука? Или внучку – какая разница?

Мама не сможет помочь Нике. Ребенок будет беспокоить маму. Ника станет выбиваться из сил. А я буду жить в квартире Геннадия и наслаждаться тишиной и покоем.

Я взяла себя в руки и заметалась по квартире. Так, все вопросы решаем по мере поступления. Жизнь сама расставит все по местам.

Я это точно знаю – сто раз так бывало! Только отчего мне так тревожно и плохо? Держи себя в руках, Марина! Ты отвечаешь за всех!

Я усмехнулась: вот, замуж собралась! Дура, ей-богу! Кому это нужно – мои многочисленные проблемы? Мама, дочь, внук? Это могло быть нужно только Сереже. А постороннему человеку – нет, сомневаюсь, навряд ли. И я живо представила, как говорю Геннадию, что свадьбу нужно отложить, допустим, на пару месяцев. Потому что мне сейчас не до того – и все! И тут же подумала, что он меня вряд ли поймет – Геннадий не любит менять свои планы. А если он согласится? Причина ведь вполне уважительная, так?

Но с каким бы облегчением я бы приняла эту оттяжку! Здорово. Вот с таким настроением замуж?

Я вспомнила, что сделал Геннадий для мамы, и мне стало стыдно, очень стыдно. Только совсем не стало легче. Ни на минуту.

Все это время мне казалось, что я делаю что-то не то и не так. Иду против себя, против воли. Заставляю себя сделать это, понимая, что это правильно, это логично, это единственный и здравый ход.

А уж в свете последних событий и решительных действий моего жениха!

Я ругала себя последними словами: «Неблагодарная тварь. Человек ко мне, к нам со всей душой». Но сколько я ни убеждала себя, сколько ни уговаривала, легче от этого мне не становилось.

Я вспоминала Ингины слова – да тысячи женщин на твоем месте рыдали бы от счастья!

Стерпится – слюбится. Только зачем терпеть? Но есть же логика, разум – забыла о них? В конце концов, инстинкт самосохранения – да прилепится жена к мужу, выживать вместе легче. В конце концов, он небеден, а это значит, что ни я, ни Ника, ни мой будущий внук, ни моя мама не будем нуждаться. Он хочет только хорошего – семьи, уюта, покоя. Он тоже намаялся – жизнь его покрутила. А ты? Хорошо ли тебе было одной? Не унижала ли тебя роль любовницы? Ты еще молодая женщина, у тебя все впереди! Ну, Марина! В конце концов хуже не будет!

Или – будет? Я совсем запуталась, совсем. Я не могла принять твердого решения. Хотя, кажется, я его уже приняла – согласилась.

Только еще есть время на то, чтобы…

Неужели ты решишься на это?

И я испугалась саму себя.

Максим

Кое-как у меня все устроилось – спасибо Танюшке, моей верной помощнице и, кажется, другу. Она помогла с уборкой дома, принесла смену постельного белья, отдраила казанки и кастрюли. Притащила вполне приличную чугунную сковороду. Насыпала ведро картошки из погреба. Поделилась морковкой, капустой и свеклой.

– Вот, теперь не пропадете! – сказала она.