Эгоист

Август.

Гран-при Италии. Монца

Перед гонкой совершаю стандартные для себя ритуалы: немного тренируюсь, пинаю мяч, слушаю музыку. Затем уже могу переодеться и спуститься в боксы.

Но целых полтора месяца перед последним пунктом разворачиваю заюзанную напрочь записку.

Клянусь, что на протяжении всего этого времени был готов ее разорвать, а напоследок сжечь.

Часть текста, что попадала в сгибы, стерлась, но я воспроизведу написанное с теми же ошибками, что и на клочке бумаги. Вызубрил.

«Париж. Франция». Рядом рисунок Эйфелевой башни. Внизу подпись с названием. Написано с ошибками. Но хорошо, что подписала, потому что разобрать, что за башня, было бы крайне тяжело.

«I just call to say i love you» Stevie Wonder 1984 г». Справа нарисованы несколько нот и скрипичный ключ.

Красная роза. Это странно, ведь ее я уже дарил. Почему я решил, что она красная? Хм… Эльза подписала и указала стрелочкой. Можно подумать, я решу что «красная роза» это «Эйфелева башня». Хотя…

«Но что за блеск я вижу на балконе? Там брезжит свет. Джульетта, ты, как день! Стань у окна.... И бла-бла-бла…» Гугл говорит, что это Шекспир «Ромео и Джульетта». Мне пришлось читать пьесу полностью, и там не было ни строчки с намеком, где могла спрятаться эта дрянь. Разве только Венеция. Или Лондон. Или…

Об-ма-ну-ла! Стерва!

Но последний, четвертый пункт, самый жестокий, коварный и беспощадный. Таня написала короткие два слова: «Сердце океана». Рисунок прилагается, но ни черта не понял, что Эльза нарисовала.

Когда глаза останавливаются на последней строчке, уже почти сминаю ненавистную записку. Потому что мозг увеличивается и вскипает, растрескивая черепную коробку. Она открывается, как шкатулка, начинает играть музыка. Думаю, это «Реквием» Моцарта.

Выбираюсь из своего укрытия, улыбку уже не натягиваю.

Перед глазами проносятся строчки. Их смывает только скорость, когда выжимаю педаль газа на прямой.

Сегодня «Монца». И это храм скорости.

Пожимаем с Эдером руки. В соседнем боксе замечаю Сафина. Мы приветствуем друг друга. В день гонки все немного напряжены, и общение сведено к минимуму.

Поправляю комбинезон, сажусь. Вставляю рулевое колесо. Сглатываю волнение и взглядом черчу линии на покрытии впереди болида. Упираюсь в желтые линии, по которым ты ориентируешься, выставляя болид после прогревочного круга.

Живот сводит.

Париж, Сердце океана, Моцарт..

. Я на второй позиции, смаргиваю мигающие красные огни. Шум трибун идет фоном. Пробегаюсь по надписям на плакатах: «Тим, Тим, Тим… О, я!».

Когда стартуем на первый круг, стараюсь прогреть колеса. Еду змейкой, выкручивая руль в разные стороны, когда позволяет трасса.

Низкий короткий писк, когда гаснут по очереди огни.

Один, второй, третий…

Педаль в пол. Рев моторов, который должен разрывать все внутренности. Самое тяжелое это старт. Ты можешь как отыграть позицию или позиции, так и потерять. Масса аварий случается именно в первую минуту от старта. Колеса болидов соперников близко, скорость уже большая. Да здесь и не бывает маленькой.

Ветер бьет в шлем, по плечам, в грудь. Не знаю, как такое возможно, но мне пахнет не бензином и жженой резиной, а морем и домом.

Наматываю круги практически без борьбы. Довольно скучно. Расслабляюще, но концентрацию терять все-таки не стоит. Зацепив поребрик, можно улететь в стену. Важно правильно проходить круг.

Мне удается обогнать Сафина. Он совершил ошибку, я этим воспользовался. Даже чемпион не идеален.

Отрываюсь. После нескольких попыток атак Тимур отваливается. Разрыв уже больше секунды, он вне зоны DRS, и тихо посмеиваюсь.

На прямой лечу, как выпущенная из лука стрела. Только после меня остаются следы от выхлопных газов.

В голове смешиваются слова из записки и голос моего инженера. Я скоро сойду с ума. И поделиться с кем-то… Буду чувствовать себя дураком. А я так-то Майк Марино!

На последнем круге осознание приближающейся победы крепнет. Более уверенно смотрю на трибуны, перед которыми проезжаю. Под клетчатый флаг чуть сбрасываю скорость.

Выдыхаю. Все пятьдесят три круга почти не дышал или делал это тяжело, заставляя легкие работать так же, как и двигатель позади меня.

Машу трибунам, пока завершаю победный круг и подъезжаю к табличке «1».

Снимаю рулевое колесо, выбираюсь из кокпита.

Принято вскидывать руки, радоваться, бежать к команде и бросаться в эту толпу «стрелочников».

Радости ни хрена. Как и вкуса победы. Все паршиво и тухло.

– Не нашлась? – Тим стучит по спине. Поздравляет.

Я воспламеняюсь от бешенства. Еще и дикая усталость связывает. Руки опускаются.

– Ты видишь ее где-то? – бурно реагирую. Так нельзя.

У нас праздник. «Стрелы» победили. Р1 и Р3, между нами затесался Сафин.

– Ну вдруг. – Обиженно отвечает.

Да. Я резок. Потому что зол. На него, на себя, на Жемчужину, на всех здесь и во всей галактике.

– Нет ее! Нет! – Снова взрываюсь. – Найду, и…

– Убьешь?

Тим берет кепку с ярким номером «2».

– Не решил. Надо сначала найти.

А что я правда ей скажу, когда найду? Ты сука, что вырвала мне сердце? Холодная, эгоистичная Эльза, которая не посчитала нужным даже попрощаться?

Или обнять до хруста каждой косточки в ее теле? Зацеловать любимые губы? Распустить волосы и зарыться в них сразу обеими руками. Вдыхать запах духов, слизывать вкус кожи. Смотреть в глаза, пока не увижу и не разгадаю ответы?

Ее поступок до сих пор ломает меня. Мог бы плюнуть, забыть, а я ищу, потому что… Не такой уж и эгоист, выходит?

Поднимаюсь на подиум, забираю награду. Думаю о том, что сейчас поеду домой.

Когда ко мне вернется радость победы? Как я вообще в таком состоянии еще выигрываю?

Вокруг камеры. Цепляюсь за одну и смотрю в объектив. Откуда-то берется уверенность, что она смотрит. Именно в этот момент, эту самую гонку. Видела меня, мой болид, мою победу.

Не сомневаюсь в этом.