Эгоманьяк

Обе ее ноги были сложены на подлокотнике, но она перекинула одну и оседлала мои бедра, эффективно блокируя мне обзор на ее хмурого механика.

— Теперь ты не можешь его видеть.

Я сплел руки за ее спиной.

— Мой вид только что значительно улучшился.

Прошло меньше часа, когда она попросила показать ей мою комнату. Естественно, я был вынужден это сделать. Я — ничто, если не буду любезен с красивой женщиной. Я прожил в колледже четыре года. Некоторые девушки были прямолинейны в своих желаниях. Я был занят и не стремился к отношениям, предпочитая девушек, не играющих в игры, а идущих прямо к цели.

Пальчики Алексы были на молнии моих шорт прежде, чем я успел закрыть дверь в комнату. Я толкнул девушку к выходу, и дверь захлопнулась, изолируя нас от вечеринки; остались только два холма и жеребец.

— Ты поступаешь в юридическую школу в следующем году? — спросила она, когда я нащупал ее сиськи.

Это должно было насторожить, так как я не упоминал о своих планах на будущее. Но… у нее были отличные сиськи. И убийственные ножки. Они были обернуты вокруг моей талии. А еще я пил после обеда.

— Ага. Думаю, останусь в Эмори. По стопам деда и отца.

После этого мы ворвались в новый год с грохотом.

Прекрасные воспоминания.

Плохая идея.

Глава 8

Дрю

— Ты что? — Роман Оливет глазел на меня так, будто я только что сказал, что убил королеву Елизавету. Он покачал головой. — Плохая идея, мужик.

Я смотрел вниз на свой скотч, после чего с минуту качал янтарную жидкость в стакане прежде, чем поднести его к губам.

— Она в счет аренды собирается помогать мне, пока три месяца будет отсутствовать Тесс. Это даст ей возможность найти подходящее место и встать на ноги.

Роман выплюнул свое пиво.

— Два года назад я просил тебя сдать мне помещение, а ты сказал, что ни с кем не можешь делить пространство.

— Я и не могу. Это временно.

Он прищурился.

— Она ведь горячая, да?

— Какая связь между всем этим?

— Ты такой хрен!

— Какого черта? Эмери сказала то же самое.

Брови Романа подскочили.

— Она назвала тебя хреном, а ты позволяешь ей делить с тобой офисное пространство? У нее, должно быть, отличная задница.

Я пытался сохранить каменное выражение лица, но мы с Романом были друзьями целую вечность. Он уловил легкое подергивание уголка моих губ.

Он покачал головой и рассмеялся.

— Друг мой, хорошенькая задница — это твой криптонит.

Если быть откровенным, я до сих пор пытался понять, какого черта произошло со мной несколько часов назад. Я не только пригласил эту женщину — да, у нее потрясающая задница — переехать в мой офис, но я даже был вынужден убеждать ее принять мое предложение. Повторяю: я уговорил ее переехать в мой офис на Парк Авеню — в то пространство, которым я не хотел делиться с кем-либо бесплатно.

Я опрокинул остатки скотча и поднял руку, чтобы попросить обновить.

— Так в какой сфере права она работает?

— Она не юрист. Психолог.

— Психоаналитик? И ты собираешься терпеть всех этих сумасшедших, снующих по твоему офису?

На самом деле я не думал об этом. Что, если ее пациенты были психами с различными типами расстройства личности? Или бывшие заключенные, перерезавшие горло старушкам и избежавшие тюремного заключения строгого режима, потому что невменяемы? Я буду убит за потрясающую задницу. Никакая задница того не стоит.

Хотя, опять же… насколько вменяемы мои собственные клиенты? Семидесятиоднолетний Фердинанд Армонк, обладатель сотни миллионов долларов, был в прошлом году арестован за нападение с использованием трости на свою двадцатитрехлетнюю невесту, потому что застал язык своего физиотерапевта у нее между ног. Это безумие, с которым я имею дело ежедневно.

Я пожал плечами.

— Ее психи не могут быть хуже моих.

Кэндис Армонк поспособствовала аресту своего мужа за избиение тростью и пыталась отобрать у него половину его состояния при разводе. Роман был не только моим лучшим другом, еще он был моим детективом и работал над делом Армонка. Он нашел старое лесбийское порно, в котором снялась Кэндис, когда ей было восемнадцать, и она жила во Франции. Он назывался «Порка Кэнди»: фильм начинался с того, что женщина била ее палкой, ее же муж совершил всего один удар, не оставивший следов, но который стоил пятидесяти миллионов. Когда она пришла в мой офис со своим адвокатом на мирные переговоры, то отказалась сидеть в одном конференц-зале с Фердинандом, пока я не вынес трость за пределы здания.

Бармен подал мне выпивку, и я сделал глоток.

— Сумасшествие будет еще то…

***

После утренних встреч по всему городу я вернулся в офис и застал Эмери бродящей туда-сюда по пустому помещению и разговаривающей по телефону с надетым наушником. Она была повернута ко мне спиной, когда я вышел из-за угла, так что у меня был шанс понаблюдать за ней. Девушка была одета в черную обтягивающую юбку, подчеркивающую все нужные места, и белую шелковую блузку. Услышав мои шаги, она обернулась, и я заметил ее голые ступни. Ярко-красный лак соответствовал цвету улыбающихся губ. Странная теснота в груди заставила меня улыбнуться в ответ, пока я задумался, нужен ли мне «Прилосек[2]» или что-то подобное.