Егорка

Мне стало нестерпимо грустно и больно за вот этого мальчишку, который все свои лучшие годы детства проводит здесь один, без взрослых, с которыми можно разделить и радость от вкуса мороженного, и боль от разбитой коленки. Больно и грустно от того, что в свои семь лет ему приходится, как самому настоящему взрослому, отказываться от необходимых ребенку для радости вещей: аттракционов, сладкой ваты и батутов. А самое страшное в этом то, что он, этот Егорка, уже прекрасно всё это понимает, и вот эту обреченность, эту покорность судьбе понесет дальше, во взрослую жизнь.

Я посмотрела на дедушку и увидела в его прозрачно-голубых, окруженных мелкой сеточкой морщин, глазах те же мысли. Мы с минуту сидели молча. Потом вдруг наш дедушка веселым голосом спросил:

– Егорка, скажи, а квас ты еще продаешь?

– Да, – удивленно подтвердил мальчик.

– А продай мне стаканчик, а? В этот жаркий день нестерпимо хочется пить.

– Конечно, дедушка! – согласился Егорка.

Мы все вместе подошли к будке с квасом, Егор с важным видом зашел внутрь, достал откуда-то с земли пластиковый стаканчик с водой – игрушечным квасом – и протянул дедушке.

– Вот, держите. Попробуйте, должен быть вкусным.

– Мммм, вот это и я понимаю, настоящий квас – дедушка притворился, что сделал огромный глоток. – Итак, Егор, сколько с меня?

– Пятьдесят рублей, – смотря в сторону батута, ответил мальчик.

Дедушка протянул ему сто:

– Ой, а у меня сдачи не будет, – снова загрустил Егорка.

– А и не надо, попрыгаешь десять минут, – лукаво подмигнул мальчику наш дедушка.

– Правда? Честно-честно можно? – подняв на дедушку большие, полные надежды и детской веры в чудо глаза, тихо-тихо спросил Егорка.

– Конечно! Ты угостил меня самым вкусным в жизни квасом. И теперь я не хочу пить. Так что это не только оплата, но и благодарность, – улыбнулся в ответ дедушка. – Ну, бери скорее деньги да беги, а то вон, очередь уже у твоих батутов собирается.

– Спасибо, дедушка! – Егорка неумело, криво, но крепко по-мужски пожал ему руку. – Пока, Аленка! Приходи еще играть!

И Егорка побежал к батуту так быстро, что мы успели заметить только его пыльные пятки, сверкавшие из-под поношенных сандалий.